Денис Никитович Змага. Ушёл на фронт в зрелом возрасте – тридцати семи лет, артиллерист. Дома остались жена и трое детей. С 1942 г. воевал на Донском, Степном, 1-м и 2-м Украинских фронтах, участвовал в освобождении Белгорода, Харькова, Праги, в штурме Берлина. В 1945 г. стал коммунистом. Демобилизовавшись, с 1946 г. Д.Н. Змага жил и трудился на Урале. Затем жил в станице Переясловской Брюховецкого района.

20 марта 1944 г.

Здравствуй, верный друг Шура! И вы, милые мои орлята далёкого Урала Витя, Люба, Люся.

Получил от вас открытку, написанную Витей, и письмо, в котором вложены две фотокарточки. В моей жизни для меня это ценность, в своём воображении я представил свою милую семью и цвет будущей жизни – наши дети.

Сижу один, ночь в моём распоряжении, пишу письмо, и рядом на столе – ваши фотокарточки. Я предоставил все свои нервы своему разуму. Мои глаза пристально смотрят на ваши лица, где вы четверо, я понимаю вас, вы готовы сейчас видеть меня, но мы так далеко находимся, что это неосуществимо. Кажется, от таких внушений вот-вот должны показаться капельки слёз, но нет, огрубели нервы в процессе войны. Чувствую только внутреннее волнение, злобу и проклятье фашизму.

Мы сейчас пока отдыхаем, но спокойная жизнь тоже начинает не удовлетворять, почему-то кажется жизнь с переживанием интереснее, хочется опять видеть и участвовать в той огненной лавине, которая с каждым днём сметает и теснит фашистскую нечисть на запад. Конечно, придёт время, опять надо воевать, долго сидеть не будем, но это просто здесь выражается русская душа, без передышки, но скорее к концу.

Шура, я читал твоё письмо несколько раз. Ярко представляю ваше положение. 150 грамм для ребёнка, который должен развиваться нормально, – это ненормально. Вы находитесь в глубоком тылу, переживаете не меньше нас, но коль захлестнул нас такой поток жизни, приходится переживать и испытывать всё. Кто перенесёт все эти испытания, тот в будущей жизни будет счастлив.

Шура, ты пишешь, что тебя хотят переводить в освобождённые районы, если это дело будет происходить организованно, то я не возражаю. Главное и ценное для меня – береги себя и детей. Вернусь – будем жить лучше, чем раньше и сейчас, я всё устрою, и у меня хватит ещё сил и знания устроить семейную жизнь.

Шура, где бы ты ни была, держи связь со мной и с родными. Дальнейшее покажет. Где я буду, постараюсь сообщать тебе чаще.

Из Кубани получил три открытки, пока все живы-здоровы, отец тоже пока живёт. Всё Галина старается о твоём переезде, но всё это не так просто делается, надо учитывать всё до мелочей, а потом решаться делать то или иное мероприятие.

Шура, передай от меня привет всем, кто меня ещё знает, не забыл: О.С. Брагину, Дубровину, Варваре Ткач и Муратовой, и всем-всем. Целую крепко, милые мои дети.

Витя, Люба, Люся, ждите папку своего, увидите, он вернётся, когда освободит свою землю и разобьёт фашизм. А пока слушайте маму, она вам роднее всех.

Целую тебя, Шура, твой Дина.

2 февраля 1944 г.

Шуре.

Здравствуй, родная. Считаю, что ты уже поправилась. Желаю здоровья тебе и детям. Я пока также здоров и бодр и по-прежнему верен своей семье. Нахожусь пока на отдыхе, не беспокойся, всё, что мною пережито, можешь найти в письмах, которые писал раньше. Милая, я знаю, тяжело жить, но я счастлив тем, что вся наша семья и мы хоть письмами утешаем нашу будущую жизнь. Пока, будь здоров. Целую тебя, Люсю, Любу, Витю.

Твой Дина.

Через два дня сыну 9 лет.

Поздравляю, желаю расти и учиться.

5 марта 1944 г.

Поздравляю с днем 8 марта, милые мои Шура, Витя, Люба, Люся. Желаю счастья в вашей жизни. Далеко вы, милые, от меня, только одни ваши письма утешают меня о, может быть, далёкой будущей встрече. Пока отдыхаю на старом месте. Свободное время, вечера заняты чтением литературы. Закончил Толстого «Война и мир», вспомнил о нашей прошедшей жизни. Если мы с тобой встретимся вновь, это для меня будет второе счастье.

Привет всем-всем.

Милым дочкам Любе и Люсе из воспоминаний прошлого пишу вам песенку.

В землянке

Рвётся в тесной печурке огонь,

На полешках смола, как слеза,

И поёт мне в землянке гармонь

Про улыбку твою и глаза.

Про тебя мне шептали кусты

В белоснежных полях под Москвой.

Я хочу, чтобы услышала ты,

Как тоскует мой голос живой.

Ты сейчас далеко-далеко,

Между нами снега и снега,

До тебя мне дойти нелегко,

А до смерти – четыре шага.

Пой, гармоника, вьюге назло,

Заплутавшее счастье зови,

Мне в холодной землянке тепло

От твоей негасимой любви.

Мотив вы подберёте. Пока, целую всех. Дина.