Фёдор Фёдорович Алексанкин. Родился в 1926 г. в Славянске-на-Кубани. Ещё будучи школьником, окончил курсы комбайнёров и летом 1942 г. убирал хлеб в прифронтовой полосе. В период временной оккупации Краснодарского края вместе с отцом находился в партизанском отряде «Смелый». После освобождения края воевал в составе 4-го гвардейского Кубанского кавалерийского казачьего корпуса. Освобождал Крым, юг Украины, принимал участие в Корсунь-Шевченковской военной операции. Стал танкистом. В мирное время окончил институт советской торговли, работал в Геленджике.

14 февраля 1945 г.

Простите, что долго не писал, – времени в обрез, вот и сейчас пришли на отдых, и я жертвую своим часом сна, хотя не спал уже более четырёх суток, чтобы набросать вам несколько слов и дать знать о себе!

Мамочка, жизнь была весёлая, но сейчас она оборвалась, или, вернее, моя коробка сгорела, и я остался при своих интересах. Мамочка, а что с Томой, почему она ничего не пишет? Ну а вас попрошу, в свою очередь, не обижаться на меня за то, что мало пишу, а также простить за такое чистописание: рука забинтована, и остались свободными три пальца.

Мама, немцы бегут, и даже население, бросая всё и вся, чувствуют, гады, свою вину. Ну, я им отомстил и ещё мстить буду.

5 марта 1945 г.

Мама, я так долго не получаю от вас писем, что в сердце закрадывается беспокойство за вас, ведь вам жить в тылу не так уж легко, а я это прекрасно понимаю, но помочь пока не могу. Ну а ты, мама, крепись, ведь терпеть осталось немного, а там счастливая жизнь и радость.

Мама, опишу коротко о своей жизни. Нахожусь на передке, бьём и гоним проклятого немца в глубь его территории на грозных машинах, которые доверила нам страна. Ну, я вам уже писал, что одна сгорела, но жалко не её, а жалко боевых товарищей: командира и радиста, погибли – сгорели. Вот она, жизнь танкиста... Ну, я пока жив и здоров, чувствую себя хорошо, хотя и пришмалился немного, т.е. поджарился, но это пустяки. Я принял новую «коломбину», ещё более грозную, чем была. И теперь отдыхаем, накапливаем силы для новых ударов по проклятому врагу. Сейчас 2 часа ночи, вернулись мы из поездки в засаду, но эта поездка была неудачная: потерял в ней командира, и ранило стрелка. Приехали. Ребята получили письма и делятся впечатлениями, хотя каждому тяжело вспоминать о погибшем командире, хороший был человек...

Жду вашего ответа с нетерпением. Ведь я долго не получал писем. А путь мы прошли немалый: от плацдарма на Висле до плацдарма на Одере. Поэтому-то и отстали ваши письма.

Примите привет от сына – фронтовика-танкиста. А Алика, мама, поцелуй за меня. Напомни ему о братишке, который любит его и часто вспоминает о нём.

17 июня 1945 г.

Мамочка, уже три с половиной месяца я нахожусь в госпитале, здоровье моё хорошее, вот только рана медленно заживает... Несмотря на то, что рана была большая и тяжёлая, размером 14х8 см, проникающая в лёгкие, и вдобавок немного контузия, вот несмотря на всё это, в данный момент здоровье и самочувствие моё хорошее. Но вот от вас нет никаких вестей, поэтому настроение моё испорчено тоской по родному дому, по вам и по всем тем, что для меня такие дорогие и родные, но сейчас так далеко от меня. Скоро выпишусь из госпиталя, и там путь мой определят. А пока, моя любимая, живу, набираюсь сил, часто хожу на прогулки, много читаю книг и пишу письма во все концы света белого... Федя.