30 декабря 1942 г.

Здравствуй, Наташа!

Привет папаше А.С., мамаше М.Я., Коле, Юле и Зиночке. Письмо я ваше получил, за что благодарю, но мне непонятно, почему вы мало пишете. Я вам уже три письма послал. Наташа! Сообщи адрес Александра <…(неразборчиво)>, и где его Нюра, сообщи скорее, а также адрес Лены… Ты знаешь, какая радость, когда получу от каждого из вас письмо?

Я пока нахожусь в резерве, на должность меня ещё не назначили. Наташа! Если можно будет, пришлите мне носки шерстяные и носовой платок, так как я ещё зимнее обмундирование не получил, потому что нахожусь в резерве. Морозы уже стали сильные, а у меня сапоги холодные и портянки тонкие. Наташа, если будете посылать посылку, то, пожалуйста, поскорее, Наташа! Если не забудешь, положи иголку и ниток немного.

Я думаю, вы мою маленькую просьбу удовлетворите. Буду очень благодарен. Этого постараюсь не забыть никогда. Пару слов о себе: живу в лесу, в землянке. День очень короткий. Снаряды рвутся то там, то здесь, то строчат пулемёты. Небо освещают ракеты и прожектора. Жить весело. Иногда становится очень грустно за семью, то тоскуешь, а потом думаешь – скоро освободят их, вновь получишь от них письмо. Сколько радости будет! Скорее бы дожить до счастливых дней, узнать обо всех своих, мне их всех без исключения жалко от души, особенно как вспомню, как я с ними прощался, вечером уходя по станице. Почему-то очень жаль Зоечку, жальче всех. Бывает и так неудобно, а слеза сама из глаз катится.

Как всё это подсчитаешь, сколько горя нам принесли немецкие бандиты! Они сами не видели и, как скоты, не понимают вкуса в настоящей жизни и у нас [воруют его]. Мстить и мстить без конца хочется этим выродкам человеческого общества, уничтожать их, как бешеных собак. Час расплаты уже наступил.

Наташа! Пиши новости Старо-Кадомские и прочие. Как здоровье Петра Степановича? Жду ответа. Пишите по старому адресу.