Александр Григорьевич Кондратьев (1919–1942) – сержант, лётчик 739-го истребительного авиаполка 16-й Воздушной армии, выпускник Тихорецкой школы № 34. Был призван в возрасте 23 лет. 23 сентября 1942 г. не вернулся с боевого задания по прикрытию советских войск под Сталинградом.

10 января 1942 г.

Северо-Западный фронт.

Здравствуйте, дорогие мои маман и Женечка. Наконец-то я попал на фронт. Боевого крещения не получил, но скоро полечу на выполнение первого боевого задания. По дороге получил первые впечатления от войны.

Сегодня я получил новогоднюю посылку от ребятишек г. Свердловска. Не так важна эта посылка, но как всё это трогательно. С какой любовью были уложены блокнот, конверты, носовые платки, карандаши (один из них покусан и в чернилах. Я его долго рассматривал блестящими глазами, так было приятно чувствовать, что там где-то на Урале люди заботятся и думают о нас) и письма, с множеством ошибок, старательно выведенные в косых клетках.

Ехал я 22 суток, Новый год встречал под Москвой в теплушке (как раз к 24 часам печь у нас потухла, и мы Новый год встретили достойно). Живу в обычной армейской обстановке. Пока всё. Передавайте всем привет. Целую крепко. Ваш Саша.

Мой адрес: Действующая армия, полевая почта № 798, п/я № 100, 12-й авиаполк. А.Г. Кондратьеву.

Если наладится связь, то я вам буду высылать деньги (на военный налог, за бездетность и пр. расходы). Простите за нескромность.

7 апреля 1942 г.

Моршанск.

Здравствуй, милок.

Теперь я получил от тебя письмо на тот адрес и буду считать переписку налаженной. Ты должна получить это письмо как раз в годовщину моего приезда к вам в гости. Я помню, тогда уже была весна в полном разгаре. А когда мы шли к твоей тёте (если она меня помнит, то передай ей привет), была звёздная ночь, и всё было так прекрасно. Сейчас я вспоминаю тот один-единственный завтрак за все годы нашей связи, когда мы сидели втроём в своём семейном кругу. О чём мы беседовали, я сейчас не помню, но я хорошо помню, что у всех нас счастливо блестели глаза. Конечно, всё должно было бы произойти иначе, но я пока не теряю надежды поправить эту ошибку. Теперь я отвечу на твои вопросы. Во-первых, я не бомбардировщик, а истребитель, во-вторых, я сейчас нахожусь не в школе (не знаю, откуда ты это взяла), а в части, в-третьих, выслать тебе справку, которую ты просишь, я не могу, т.к. у меня нет никаких брачных документов. Разве Лида не уехала, что ты от её имени шлёшь привет? Писать больше нечего, поэтому пока до свидания. Передавай привет своим родным. Целую крепко. Саша.

Пусть Вова пороется в моих студенческих конспектах (если они целы), может быть, он найдёт что-либо нужное ему, ведь у них программа будет сжата. Желаю ему успеха в ж.-д. деле.

7 апреля 1942 г.

Здравствуйте, маман.

Я получил от вас письмо на этот адрес, за которое очень вам благодарен. Вы обижаетесь на меня, что я редко вам пишу письма, теперь я постараюсь писать чаще. У вас, наверно, уже весна в полном разгаре, а у нас последние дни всё была метель, но сейчас начало таять.

Интересно, как вы там живёте, у вас, наверное, тоже всё очень дорого. Ну ничего, я вам буду почаще высылать деньги, а то всё равно я их трачу без толка, на платочки, на шарфики, на молоко и пр. ерунду. Хотите, я вам вышлю денег на зуб, сколько он примерно будет стоить?

Обо мне не беспокойтесь, вам сейчас труднее прожить, чем мне. Пока всё. До свидания, маман. Целую крепко. Ваш Саша.

22 апреля 1942 г.

Моршанск.

Здравствуйте, дорогие мои маман и Женечка!

Я получил от вас тройное письмо и долго ломал голову над «посланием» юного писаки. Как видишь, Женя, я плохо знаю твою родословную, а потому спрашиваю: какая это Светлана (хорошее имя) мне писала, не та ли, которой ты ставила банки в моём присутствии? Вы пишете, что живёте хорошо, это, конечно, приятно читать, я со своей стороны буду заботиться о вашем благополучии. Ты, Женя, опять спрашиваешь у меня одно и то же. Я тебе уже отвечал на твои вопросы, а что касается твоих предположений, то ты просто заблуждаешься и напрасно об этом думаешь. Мне, правда, пришлось одного стервятника загнать в землю, да и то не самому, а вместе с командиром эскадрильи, а мне они ничего не сделали (я, правда, сам крепенько долбанулся – перешёл линию фронта и сел на своей территории). Вообще, описывать все приключения у меня нет возможности.

У нас тоже уже началась весна, снег стаял, и скворцы прилетели. Здесь течёт река Цна, она сейчас разлилась, затопила окраины, и такой величественный вид у неё, когда смотришь с набережной.

Домой я, конечно, приехать не смогу, потому что сейчас не время, надо выгонять фашистов с нашей земли.

Ну, у меня пока всё. Передавайте привет всем родным и знакомым. А Светлане купите какую-нибудь безделушку и скажите, что это я прислал ей.

До свидания. Целую крепко. Ваш Саша.

Май 1942 г.

Вы преподнесли мне приятный сюрприз. Как раз 1 Мая я получил ваши поздравительные письма. Я в этом отношении сплоховал, вспомнил за праздник уже 24-го числа и не стал писать с опозданием…

У нас сегодня замечательный ясный день, земля просохла, и природа просыпается от зимней спячки…

Ребята ездили в Борисоглебск за вещами и привезли оттуда богатый выбор пластинок. Мы возили с собой исторический патефон (купили ещё в Сибири у фронтовиков), который был на трёх фронтах и два раза выходил из окружения, это наш всеобщий любимец, самое главное – не капризный, поёт в любое время.