Владимир Давидович Баринбаум (1910 г.р.) – уроженец г. Туапсе Краснодарского края. Призван в армию 23 июня 1941 г. Туапсинским ОРВК. Младший лейтенант, окончил окружные курсы в ст. Пролетарской Ростовской области. Пропал без вести в 1942 г.

4 января 1942 г.

Здравствуй, моя милка Симочка!

Я тебе писал письмо 31 / ХII 41 г. вечером под Новый год, сейчас 4 / I 42 г. вечер. Сегодня получил сведения о переезде отсюда, и начинаем частично подготавливаться к походу, куда и точно когда – это нам, конечно, неизвестно. У нас глубокий снег, морозы большие, метели, третий день не выходим и занимаемся в казарме. Симочка, шарф, что ты мне дала, я из него сделал, чего ты и предсказывала: отрезал часть и сшил чулки, часть осталась на шее.

Симочка, прошу тебя, не беспокойся обо мне. Ты спокойно веди свои дела, будь хозяйкой и работницей, смотри за детьми, будь здорова и щади его, топлива попроси у начальства своего, если ещё работает. Симочка, если нуждаться будешь в деньгах, продавай мои вещи, свои не смей. Продашь ботинки с галошами, пальто, пиджак, жёлтые сандалеты, рубашку шёлковую, в общем, главное, не допусти недоедания семейства. Будь хозяйкой. Симочка, я очень уже беспокоюсь, что не имею писем от вас, второй день у меня сердце ноет, чем объяснить это, не знаю.

Я вам послал несколько писем, примерно 24–31 декабря, а в ответ не имею ни одного, это очень тяжко… Симочка, самое главное – быть выдержанной, спокойной, время тяжёлое, и надо его пережить. Я, Симочка, чувствую себя бодрым, и надо надеяться. Конечно, очень тяжело, что мне предстоит, кто его знает… Симочка, очень хорошо, что наш край обошёлся без битвы, а теперь надо надеяться, что враг будет разбит. Симочка, я заканчиваю писать, жму тебя крепко к своему сердцу, целую несчётно раз. Твой муж, который рвётся к тебе всегда. Целую Лёнечку, Мурочку, привет маме, буду очень рад получить от вас письма. До свидания.

Сейчас, т.е. в 9 часов утра, уходим на 20 км. Не волнуйся.

18 января 1942 г.

Здравствуй, моя милка! Я вам послал открытку с Армавира, потом письмо с г. Моздок. Твоё письмо от 1 января я получил перед выходом в поход, сейчас я в деревне, недалеко от Каспийского моря, адрес напишу на конверте. Погода здесь также зимняя. Симочка, твоя претензия на невозможность быть на службе из-за того, что нужно обеспечить дом топливом и ещё чем-либо, считаю не основанием оставить службу. Это основа жизни. На малый заработок тоже сейчас не время жаловаться, надо обходиться самым минимальным.

Симочка, ты меня в письме твоём упрекнула, что я не наготовил дров и также продукты питания. Симочка, конечно, сейчас в наших письмах не время разбираться в жизненных вопросах, я понимаю, что я, живя с тобой, жил для тебя и семьи нашей, а на себя и для себя очень мало приходилось. Симочка, относительно трудностей. Знаю, что тебе очень трудно, но я в данное время ничем не могу помочь, для помощи жизни в семье полностью должна Мурочка всё осознать и во всём помогать. Многие завидуют жизни вашего района. Симочка, напиши, что с Сашей. Симочка, моя милка, я тебя прошу, держи себя, как просил, развлекайся, заставь себя. Будь здорова, жди меня, приеду по окончании войны, да ещё и с заслугами на груди.

2 февраля 1942 г.

2 часа ночи.

Здравствуйте, Симочка, Мурочка, Лёнечка!

Я получил твоё письмо от 26 / I и фотокарточку. Безгранично рад, что моя семья на месте, живы и здоровы. Жаль мне Сашу.

Симочка, ночью мне не удалось писать, сейчас уже 12 часов дня. Сегодня настроение парализовано извещением о сдаче Феодосии, но нужно себя бодрить, что всё же победа будет за нами. Я, Симочка, сейчас считаюсь курсантом, учусь на младшего командира, курсы рассчитаны на 2 1/2 или 3 месяца, с 15 января. Что будет завтра, кто его знает. Прошу тебя, не волнуйся и не беспокойся обо мне, как будет, так, значит, и должно быть. Симочка, в письме твоём малоизвестны интересующие меня вопросы, а именно: ты работаешь одна или нет? Расчёт не бери, как бы ни было трудно тебе. Как себя чувствуют мама, что Мурочка делает? Пусть Мурочка себе найдёт работу, это необходимо. Как себя чувствует Лёнечка? Я доволен, что ты получила обратно деньги, они тебе очень нужны, я всё же спешу. Желаю тебе всех благ, целую крепко-крепко.

О себе писать подробно нечего, жив-здоров и всё! Симочка, ещё раз прошу, пиши мне ответ, может быть, удастся ещё раз получить от тебя письма, это было б очень хорошо. Прошу, Симочка, Лёнечку никогда не бить – ни ты, ни кто-либо другой, прошу, об этом предупреди Мурочку и маму. Я очень волнуюсь за него, ведь он маленький. Может быть, я ещё буду с вами вместе. Целую крепко тебя, Мурочку, Лёнечку, привет маме. Пиши, что с Сеней. До свидания, твой любящий муж.

26 марта 1942 г.

Здравствуй, милая неоценимая жена и друг жизни Симочка. Сейчас 3 ч. ночи, 26 / III, пишу по случаю того, что я дежурный, сижу в штабе, а бойцы все спят. 20-го сего месяца и 24-го сего месяца я тебе послал письма по адресу нахождения твоей работы. Симочка, сегодня, вернее, вчера оттаяли окна, подул весенний ветер, может быть, настанет весна, о чём ежедневная мечта. Симочка, я в Червлённой был, в учебном батальоне, считался курсантом, предполагалось, что будем младшими командирами, а получилось иное, нас отправили сюда для сформирования боевой бригады, после чего выступим на фронт. Я попал в артдивизион, ждём пополнения, есть предположение, что пробудем здесь с месяц, а то и больше, а если понадобится, то сегодня готовы. Симочка, я сейчас прочёл твои все письма ещё раз, я тебя прошу бессчётно раз, прошу, мой кумир, символ мой, гляди себя, надейся на всё лучшее.

Уже прожил зиму, переписываемся, война сейчас изменила свой облик, инициатива на нашей стороне, и мы обязательно победим, и шансы на жизнь есть в данное время больше, чем были три месяца назад. Симочка, ещё с Новосёловки я попрощался с одним товарищем, он с Макопсе, председатель колхоза Ярошенко. Я ему дал шапку кожаную, он предполагал освободиться по болезни, и с ним передавал привет. Постарайся узнать. Симочка, уже не знаю, что ещё писать, главное, прошу тебя, гляди себя, пойми меня, смотри лучше за семейством, главное, не голодать. Будь энергичной, пиши, что с Сеней, хоть бы он дома был…

Я сомневаюсь, получаешь ли ты письма по этому адресу. Предупреди, чтоб тебе письма вручали, и напиши мне – может, тебе удобно, что посылаю по месту работы. Симочка, у меня настроение бодрое, ноги зимой болели, сейчас абсолютно не болят. В армии выздоровел, не надо никаких курортных лечений. Только одна мечта у меня – скорей победить врага и попасть туда, где ты сейчас… Симочка, пойми, всегда пишу тебе в спешке, всё времени нет, то облокотившись к стене, то лёжа, сейчас я не спешу и сижу за столом писаря. Симочка, я на днях купил кусочек сала с [рынка] за 15 руб. по случаю и кушал несколько дней. Деньги у меня ещё есть, 75 руб. Одно только прошу – не беспокойся, всё будет хорошо.

Приду домой, ещё лучше будет, и только ждать так надо, надеяться. Симочка, я заканчиваю письмо, думаю написать маме отдельно сейчас. До свидания, жму тебя крепко-крепко к себе и целую бессчётно раз. Привет М. и Л. Твой муж, который с рвением мечтает о тебе.