«К Новому году немцам сообщили о нашей семье, о приезде отца-командира, а значит мы – партизаны. И они нас посетили. Забрали меня и мать, в чём были. Нас повели в комендатуру на допрос. Допрашивали с пристрастием. Мать били, а когда поняли, что от неё ничего не добьёшься, принялись и за меня. Брали меня за косичку и били головой об стену, когда по виску текло особенно много крови, и я теряла сознание, опускали в таз с ледяной водой. Казалось, что ты тонешь, через пару секунд жадно глотаешь воздух и не знаешь, к лучшему ли это. Мы молчали.

…15 марта 1942 года немцы напали на партизанский штаб – гору Берлюк. Несколько дней шли жестокие бои, те, кто не были на передовой, сидели в засаде, уносили раненых и подносили снаряды.

Страшно много было раненых, медикаментов не хватало. С уже мёртвых солдат мы дрожащими руками снимали использованные бинты, спускались к реке и стирали, позже развешивали на ветках сушиться. Мишку, старшего из братьев, мы научили правильно скручивать бинты, укладывали их в сумки и снова на перевязку. Тогда я получила своё боевое ранение – осколок в ногу».