Пётр Фёдорович Федюкин. На фронте с 1941 г. Погиб в октябре 1943 г.

Ноябрь 1941 г.

Голос отца.

Дорогой мой мальчик Юра! Ты ещё мал и не знаешь, что мы переживаем на фронте. Я не могу предугадать твоего будущего: может быть, ты будешь токарем, садоводом, военным или встанешь за кафедру университета – всё равно, кем ты ни будешь, ты прочитаешь книги о Великой Отечественной войне. И мои письма (сколько их я успею написать) ты прочтёшь, когда подрастёшь. Я хочу рассказать о некоторых эпизодах фронтовой жизни, о моих товарищах по оружию, о том, как мы воюем, как выдержали тяжёлые испытания. Сохрани эти письма, сынок, как память о своём отце. Это я говорю на тот случай, если мне не суждено вернуться.

…Поход был трудный. Порывистый холодный ветер бросал в лицо колючие снежные комья, пронизывал до костей. Казалось, этому маршу не будет конца. Только утром следующего дня мы добрались до места. Штаб расквартировался в Нахабино. Всю ночь я просидел в холодной комнате штаба. Ждали наступления. К концу первого дня мы почувствовали, что находимся на фронте. В штабе собралось несколько человек. Вместе со мной за столом сидели адъютант Бурмистров, командиры Спицын, Пелипенко, Юдич, военюрист Сластёнов. В другой комнате – телефонисты. Вдруг над крышей заревел мотор. Над селом – самолёты противника. Они летали так низко, что из-за леса их никто не видел. Раздался пронзительный свист, затем взрыв, второй, третий… Наш домик дрогнул, что-то затрещало. Потом всё умолкло. Слышны только отдалённые залпы и стрёкот пулемётов. Попробовал двинуть рукой. Действует. Ноги тоже невредимые. «Живой!» – подумал я. И поднялся. Поднялись и другие. Кроме Спицына: он был убит. Так мы потеряли своего товарища. Но наши зенитчики отомстили за его смерть – сбили вражеский самолёт за околицей села.

Вот о таких людях, сынок, помни всегда.