Александр Григорьевич Литюк – житель Красноармейского района Краснодарского края.

15 мая 1943 г.

Добрый день, дорогая мама, сестра Рая и брат Ваня, Мотя, Маруся, племянник Вова, всем я вам передаю свой пламенный привет и сообщаю, что я от вас получил десять писем, которые вы писали до 10 мая, а после этого не получаю. Вам я пишу писем много, Симе я уже штук пять писем отправил, Моте, Марусе писал не одно и бабушке три письма. Мама, я знаю, что у вас дома осталась одна корова, а всё эти звери забрали. Больше эти звери не вернутся. Придёт тот час, что эти грабители станут <…>[1] народов и получат всё то, что заработали. Мама, я живу хорошо, за меня не беспокойтесь, всё у меня хорошо, да, я малограмотный, трудно учиться, а то я чувствую себя хорошо. У вас, мама, здоровье очень плохое, мне Рая прописала, что мама очень слабая, всё ближе к смерти, ну я и сам хорошо знаю: наверно, плачет. Моя просьба к вам: не плачьте, а то и не увидите своих сынов. Привет, кто есть жив и был знаком. С тем до свидания. Жду ответ.

16 июня 1943 г.

Добрый день, дорогая мама, Рая, Ваня, Вова, Маруся, Мотя, бабушка Надя, всем родным и знакомым. Мама, я в дороге на другое место. Мама, я живу хорошо, за мной не плачьте, моя просьба – целую всех. Мама, я жил здесь всё равно как дома, у меня здесь моя вторая родня. Мама, у них два сына в армии. Дядя, тётя, дочь 12 лет, я <…>[2] зашёл в дом положить бумагу, а они меня взяли за родного сына, когда я забегу, они мне и кушать, и стирали, я прямо не знаю, что за люди дорогие. Узнали, что я буду уезжать, хлеба… две галеты грамм 500 одну шт., один огур., вареников с малиной… А потом я на станцию ехал, так <…>

Литюк А.Г.

37 июля 1943 г.

Описываю всё непонятное за себя, как я контужен. Ранен не был, только контужен снарядом 150-миллиметровой пушки. У меня контужены левая сторона полностью, уходит нога, левая рука половина, ну и не разговаривал один месяц. Лежал я в Геленджике с 1 января по 15 февраля, потом возвратился в свою часть и 24 февраля попал на курсы, нахожусь <…>[3]. Приходилось жить хорошо и плохо. Описал всё ясно и понятно, писать нечего, расскажу кое-чего когда-нибудь.

А теперь составляю про брата Мишу Г. песенку Одессы: По полю танки грохотали, красноармейцы шли в последний бой, а молодого моего братишку несли с пробитой головой. Прощай, прощай, моя Одесса, прощай, мой братик ты родной, тебя мы больше не увидим, лежишь с разбитой головой. Любил он тебя, моя Одесса, тебя он грудью защищал, и за тебя, моя Одесса, жизнь свою он отдал. Хотя осталась ты фашистам, ну ты <…>. А молодого моего братишку навек <…>

Мама, я вам не могу описать, нахожусь в <…>[4], что могу вам сообщить. Мама, вышлите фотокарточки со всех родных. Писем получил пять штук, одно от Маруси, за которые я всех очень благодарю.

Рая, я не могу написать, потому часто прогулка 35-50 километров, уедем не знаю куда, готовые <…> всегда весело спиваем с хлопцами <…>[5] Мама, як заспеваем, так люди <…>

Литюк А.Г.

1943 г.

Добрый день, мои родные, мама, Рая, Ваня, Вова, Маруся, Мотя. Во-первых, сообщаю вам, что я какой был, такой и есть, здоровье хорошее, не знаю, как у вас дела, какое мамы здоровье, я часто вижу сны очень плохие и сомневаюсь о мамином здоровье, чтобы они нас не покинули. Рая, у меня сны сбываются, что сам не рад. Рая, эту ночь сон видел: был ранен, и ты меня перевязывала. Чувствовал раны и кровь горячую, слышал ясно.

22 декабря 1943 г.

Добрый день, дорогая мама, сестра Рая, и брат Ваня, и племянник Вова. Сообщаю вам, что ранен в левую руку в локоть без повреждения кости. Но ничего, мать слезами защищает своих сынов. Ты пой сыну, дорогая мать, лучше вспомните песенку. Вот какую: жена себе мужа другого найдёт, а мать сына никогда. Только не плакать. Я сам когда про свои дела рассказываю, тоже плачу, но ничего, может, я к вам в гости попаду, ранение не опасное, кость пробита пулей. Ваш сын.

[1] Написано неразборчиво.

[2] Здесь и далее написано неразборчиво.

[3] Здесь и далее написано неразборчиво.

[4] Вычеркнуто военной цензурой.

[5] То же.