Василий Фёдорович Попов – житель ст. Отрадной Краснодарского края.

2 августа 1943 г.

Здравствуйте, родные: сестрёнка Оля, зятёк Ваня и Дуся. Во-первых, посылаю вам фронтовой боевой привет. В настоящее время я жив-здоров, чего и вам желаю. Оля, я вчера, то есть 31 / VII с/г, получил от вас письмо, отзыв на мои кратенькие открытки, написанные мною корявым почерком. Я получаю радостные отзывы…

Оля, я начал письмо писать 1 / VIII с/г, но не докончил ввиду подготовки ставить концерт арт-огнём немецкому зверью, да и помешала немецкая авиация, побомбила, но ущерба нам не нанесла. А вот мы им готовим концерт, так, очевидно, немцам покажется кисло после нашего концерта, не сегодня-завтра немцам завоняет от нашего концерта. Когда мы были в глубоком тылу, я лично участвовал в гвардейском ансамбле, и ставили концерты <…>[1] развлечения для своих красноармейцев и командира, а теперь на передовой готовим концерт такой, чтобы гитлеровское зверьё бежало от нашего концерта без оглядки, если кто успеет.

Оля, ну, немного опишу о себе. Живу хорошо, самочувствие хорошее, весел и бодр. Ну, нам ещё подпевают мины. В общем, скучать некогда, жизнь весёлая и интересная. Оля, про наши подвиги будешь скоро читать по газетам. Гвардейцы никогда не отступают от гвардейской клятвы, били и будем бить врага до тех пор, пока закричит: «Довольно». А мы, гвардейцы, гвардейским маршем пронесём гвардейское знамя на запад. Такой уж мы народ неустрашимый, мы смерти не пугаемся, от пурги не сгибаемся, от раны не шатаемся, верно, такой мы народ, а ведь и недаром нас Родина гвардейцами зовёт. Оля, ну, опишу немного о Марусе, она в Красноярске живёт, писем от неё давно не получал, она в своих письмах просила меня, чтобы я ей походатайствовал пропуск на выезд из Красноярска к Шуре. Я Шуре писал в письме, чтобы она через органы милиции дала ей вызов, и она могла бы выехать к вам, а я ходатайство за пропуск не успел оформить ввиду выезда на передовую фронта, а сейчас не знаю, как она живёт. Описывала, что жизнь в Красноярске очень дорогая, прожить очень трудно. Вот всё, что я хотел вам описать о себе и о Марии.

Оля, я писал Алёше письмо, но оно обратно вернулось, потому что он выехал на фронт. Как мне хотелось иметь с братишками переписку, но мне не удалось. Если получите от Алёши письмо, то напишите мне его адрес. Ну а братишка Шура, по сведениям писем от вас, находится дома по ранению. Ну, я надеюсь, что он напишет мне письмецо и опишет кое-что, хоть не подробно, но я пойму. Я из первого письма понял, где он находился длительное время, и не писал писем. Ну, а за Жору я думаю, что он жив, и я, очевидно, его буду освобождать от зверских тягостей. Оля, вы извините меня, что я плохо написал, я пишу в момент канонады и бомбёжки самолётов фашистских. Только начнёшь писать, и тут же вскоре бросаешь, да ещё и пишу в траншее, неудобно. Ну, я думаю, вы это <…>[2] и поймёте мой почерк…

Оля, я вам написал бы хорошие песни фронтовые, только не подумайте, что песни строевые и солдатские, нет, песенки сольные, петь только под гитару. Заглавия песен: 1. Землянка. 2. Жди, любимый мой, родной.

Ну всё, мне некогда, опять команда к бою. До свидания.

С боевым приветом, ваш братишка Вася. Начинается, ну и дадим пить немцам, если кого не смешает с землёй, будет долго помнить. До свидания. Вася. 2 / VIII 43 г. 13 час.

[1] Написано неразборчиво.

[2] Написано неразборчиво.