13 ноября 1943 г.

Здравствуй, родная Шура!

Шлю тебе фронтовой привет через разделяющее нас море. Не хочу терять надежды на то, что скоро, может быть, через неделю, я таки получу от вас весточку, в которой узнаю о том, что вы живы и здоровы и стойко боретесь со всякими житейскими трудностями, трудясь и помогая фронту выполнять нашу главную задачу – окончательного изгнания и уничтожения проклятого фашизма. Я жду, что скоро ты мне напишешь, как жили это время наши <…>[1] сыночки наши, как они ожидают домой своего папку, окрепшего в боях и готового к новой, окончательной борьбе.

Пожалуйста, дорогие мои и родимые – пишите чаще. Так хочется хоть через письма чувствовать близость, родственность своей семьи.

Целую крепко Шуру, Сашу, Витю, Юрочку, моего необласканного. Пишите скорее. По получении напишу вам подробно. Ваш папа

9 декабря 1943 г.

Здравствуй, родная Шура!

Я пишу тебе письма почти ежедневно, и мой старший УПК надо мной посмеивается: «Когда только ты успеваешь писать?» Неудивительно, что это так. И конечно, хотелось бы написать очень и очень много и о многом, но всё это в отношении моей жизни выражается словами «жив и здоров, чего и вам желаю». А вот вы с сыном могли бы мне написать о вашей жизни и жизни станицы куда больше! Я очень многого ещё не знаю из того, что произошло там почти за два года моего отсутствия. В своих письмах я очень много поэтому задаю вопросов, и ответов ещё на очень многие не получил. И от Тамары я давненько не получаю писем, не говоря уже о прочих знакомых. Может быть, многие мои письма не попадают по назначению, поэтому о некоторых вещах поневоле приходится повторяться, а именно: напишите, получили ли мою справку о пребывании на военной службе, и сообщи, когда получишь перевод денег. Пиши о себе и о ребятах подробнее. Целую тебя крепко. Целую сынов своих. Ваш папа.

[1] Написано неразборчиво.