1942 год.

13 августа

В штаб отряда были вызваны поочерёдно Перелыгин, я, после меня – Бережанский и Таранушин. Командование отряда поставило задачу: отыскать место погребения погибших товарищей. Мне приказали принять командование конной командой разведчиков, отстраняя от этой должности Перелыгина, ставя ему в вину его горячность и бестактность, приведшую к потере двух товарищей. Я пытался отказаться, ссылаясь на неопытность в разведывательной работе. Узнав обо всём этом, бойцы разведки Сивокозов, Мерзлихин, Плотников и другие настоятельно стали просить о безоговорочном назначении на работу командиром конной команды именно меня.

16 августа

Рано утром получили задачу от командира отряда тов. Кило проверить клёпочный завод на реке Фарс в пяти километрах от станицы Махошевской.

Прибыв на завод, мы установили, что 15 августа на завод прибыл батальон пехоты немцев, окружили его со всех сторон и открыли по нему пулемётно-ружейный огонь. При этом был убит бывший прокурор Ярославского района Третьяков. После обстрела завода немцы забрали жену и сына командира Ярославского партизанского отряда Гриненко, а потом расстреляли их в станице Лабинской. Кроме них, ещё шесть человек были взяты с завода в качестве заложников.

20 августа

Организована группа разведки обстановки и местности под командованием комиссара отряда В.С. Деркачёва. Конникам под моим командованием было приказано установить связь с Майкопским отрядом и на обратном пути проверить Армянский хутор № 2. Выполняя вторую половину задачи, мы установили, что армяне продались немцам и организовали группу содействия немцам. Они привели в оборонное состояние хутор, получив вооружение от немцев – пулемёты, автоматы и миномёты.

23 августа

Возвращался с рацией и обмундированием для партизан Чамоков и, не зная обстановки, не проверив её, попал в ловушку в армянском хуторе, потеряв в неравной схватке лошадей, имущество и двух человек убитыми.

Мы решили уничтожить этот злополучный хутор. И вот наши отряды на исходном положении. К 11 часам дня начали боевые действия. Миномётный выстрел Шовгеновского отряда положил им начало. Затем был открыт огонь из всех видов оружия. После короткого боя задача была решена.

8 сентября

Закончена перебазировка отряда на р. Зераль.

10 сентября

Состоялось совещание командиров отрядов куста на Калинином кургане, где было принято решение сделать налёт на станицу Тульскую.

12 сентября

К 4 часам дня выделенные боевые группы Тульского, Ярославского, Курганинского, Шовгеновского и Гиагинского отрядов были в двух километрах от станицы Тульской с восточной стороны. В это время разведка Тульского отряда уже заканчивала свою работу, и к 17 часам они должны были возвратиться с результатами.

Я выбрался на склон горы над самой станицей и стал вести наблюдение за Тульской в бинокль. Уже в сумерках вернувшись к командованию, я доложил в противовес данным возвратившейся разведки, что видел пришедшие танкетки и девять крытых машин с живой силой, расположившихся вокруг центра.

Решено было перепроверить тремя разведгруппами. Первая группа, состоявшая из пяти человек, должна была войти в станицу с северо-запада, вторая – с востока, и третья, во главе со мной, должна была войти с юго-востока в районе райлесхоза. В состав этой пятёрки, кроме меня, вошли В.Е. Плотников, М.А. Сорокин, Ф.А. Бережанский и Гончаров из Тульского отряда.

В 19.00 получили задачу, при выполнении которой необходимо было ничем не обнаружить своего присутствия в станице и возвратиться в 00.30. Сдали документы и автоматы. На вооружении групп были оставлены ножи, пистолеты, гранаты, которые могли быть применены только в исключительном случае.

Первая и вторая группы не прошли – ввязались в бой, многие были ранены. Возвратились безрезультатно.

Наша, третья группа, соблюдая все меры предосторожности, выполнила поставленную задачу, уничтожив ножами два патруля. Выходили из станицы на востоке, на два квартала выше центра. И когда мы уже вошли в кустарник на склоне горы, Сорокин неудачно пнул камень, который со стуком покатился вниз. Сразу сзади «заговорили» два немецких пулемёта. Мы залегли. Дождавшись, когда пулемёты замолчат, снова тронулись – и снова очереди из пулемётов заставили залечь.

Перебежками спустились в русло горного сухого ручья и благополучно возвратились в штаб, доложили командованию о результатах разведки. Правда, командование к этому времени уже потеряло надежду на возвращение группы, за исключением командира нашего отряда П.М. Кило, который, посасывая свою люльку, убеждал остальных командиров:

– Ни, вы Яшку не знаете, вин задачу выполне, вы гранат не чули, значит, всё благополучно.

15 сентября

Организована разведка клёпочного завода «Колос» и хутора Армянского. В состав первой группы вошли А.А. Перелыгин – старший группы, В.Е. Плотников, Ф.А. Бережанский, Олег Кофаров и Николай Титов, который в последнее время особенно настойчиво просил командование отряда перевести его из боевой группы в команду разведчиков. В состав второй группы вошло до 35 человек. Её возглавил сам командир отряда П.М. Кило. Я командовал головным дозором. Обе группы вышли утром рано по заданным направлениям, но первая группа возвратилась часам к 11 дня, не выполнив задачи и имея смертельно раненого Николая Титова, который часам к 2 дня скончался в расположении отряда.

Произошло всё это из-за пренебрежения маскировкой и порочного геройства со стороны старшего группы А.А. Перелыгина, который, ведя группу лесом, подошёл к большой просеке, идущей с запада на восток и упиравшейся восточным краем в профилированную дорогу, всего метрах в ста от завода, где к этому времени уже была группа конной Махошевской полиции и группа немцев. У окраинных строений были выставлены немецкие часовые. Пренебрегая осторожностью, Перелыгин шёл во весь рост впереди по открытой местности. За ним так же шли Бережанский и Титов. Часового у кузницы заметил Бережанский и доложил об этом Перелыгину, который быстро встал в створе ствола одиноко стоявшего у дороги дуба. Все остальные залегли на месте, за исключением Титова, который хотел присоединиться к Перелыгину, но в это время очередь из автомата со стороны кузни сразила его.

К вечеру весь отряд собрался и похоронил павшего товарища на вершине кургана у реки Зерель.

20 сентября

Конная разведка была направлена на Колосов завод. Возвратившись, бойцы доложили, что после боя 18 сентября немцы тел не убирали, а убрали их 19 сентября под прикрытием танков и бронемашин, предварительно изуродовав трупы своих соотечественников с целью провокации и подъёма возмущения против партизан. В таком состоянии трупы складывали на повозки, к которым были прикреплены дощечки с надписями: «Зверства кубанских партизан». В таком виде возили по станицам Махошевской, Ярославской, хутору им. Ворошилова, станице Унароковской и Костромской. Но со своей провокацией с убитыми и обезображенными фрицами фашисты просчитались. Вместо возмущения у немцев появился беспредельный страх перед лесом, перед партизанами, а у населения – уважение.

После такого сообщения разведки в отрядах немедленно были отпечатаны воззвания и обращения к населению и немецким солдатам, содержание их опровергало провокацию, поднимало дух советского народа. Эти листовки немедленно были направлены в Ярославский, Лабинский и Курганинский районы.

От нашего отряда «Кубанец» с этой задачей были направлены Федот Лаврентьевич Куцов (старший группы), Д.Б., Важинский С.Е. Клычёв, Александра Сачарова и другие. До окраины леса их сопровождала небольшая группа бойцов из пяти человек.

29–30 сентября

Командование отрядов «Кубанец» и Ярославского приняли решение разведать Михизееву караулку, для чего была создана общая команда от обоих отрядов численностью в 11 человек под моим командованием. Заместителем командира команды был назначен командир разведки отряда Ярославского района И.М. Носенко.

1 октября

Закончив сборы, наша команда решила отправиться через Киселёву караулку. Туда три-четыре дня тому назад прибыла группа красноармейцев из 60 человек под командованием подполковника Борцова. Связь с ними была установлена, и Борцов усиленно добивался приказа получить командование партизанским кустом. Опасаясь подвоха, мы ни в какую на это не шли. При проверке документов у Борцова не оказалось на руках предписания на этот счёт – ни командования фронта, ни краевого штаба партизанского движения.

Вот туда-то, в Киселёву караулку, мы и направлялись. В это время с юга и с юго-востока туда же шло до батальона немцев, ведомых предателями-армянами со второго армянского хутора. Отряд Батько и начальника штаба Козлова столкнулся с немцами у самой караулки. Причём немцы подошли открыто со стороны реки Фарс, Батько же со своими бойцами, пренебрегая осторожностью, ехал впереди, а бойцы – сзади. Немцы вплотную подпустили их к себе и метрах в двухстах от караулки напали на них, схватив их живыми. Одновременно немцы открыли огонь по отряду Борцова. Завязался короткий, но ожесточённый бой горстки советских бойцов с противником, в три-четыре раза численно превосходящим их.

Я в это время осторожно вёл свою группу вслед за Батько и, не дойдя километра четыре до караулки, круто повернул влево на восток, оставляя караулку справа километрах в трёх-четырёх, и минуя её, вышел прямо на обходное хозяйство. Для проверки обстановки были посланы разведчики В.Е. Плотников и Павел Жугин. Им навстречу вышли две женщины – жительницы обходного хозяйства – и знаками показали, что надо двигаться скрытно. Они рассказали о том, что с час назад на Киселёвой караулке была стрельба. Им сообщили о нападении на караулку колхозники из колхоза «17 лет Октября», которые укрывали колхозный скот между обходным хозяйством и Киселёвой караулкой.

Посовещавшись, мы приняли решение связаться с караулкой. Для этой цели были посланы бойцы М.А. Сорокин и Л.А. Сурмачёв, которые, возвратившись уже в сумерках, сообщили, что Борцов просит соединиться с ними на ночь для оказания им помощи в случае необходимости. Передан был пропуск и пароль.

Подъезжая к опушке леса, где расположена была караулка, мы услышали: «Стой! Кто идёт?» Ответили: «Соловей!» Отзыв: «Ночной! Проходи!»

Выехав к строениям, мы увидели пожар и труп женщины с ребёнком, убитых немцами. Встретившись с Борцовым, мы узнали, что из его людей убито двое и ранено трое, в том числе комиссар отряда и капитан. Из группы Батько убит один человек. Сам Батько и Козлов схвачены и уведены немцами, но оба живы и невредимы. Преследование, которое было организовано Борцовым, не дало положительных результатов. Немцев борцовцы уничтожили около двух десятков.

На следующее утро мы продолжили выполнять свою задачу. Осторожно продвигаясь, благополучно доехали до Михизеевой караулки. Пробыв в её расположении и окрестностях сутки, установили – немцы главным образом транспортировали лес под усиленной охраной.

Возвращаясь обратно, нам удалось схватить полицая, шпионившего за командой разведчиков. После допроса его расстреляли, а документы доставили в штаб отряда. Заехав в отряд Борцова, мы узнали, что в день налёта немцев на караулку наша разведкоманда уцелела благодаря случайности: я сам ехал головным дозором в своей приметной для всех одежде кубанца. Это произошло минут через 15 после окончания налёта, и пулемётчик, державший на прицеле команду, узнал меня.

4 октября

К 9 утра наша команда возвратилась в расположение отряда. А в 10 часов немцы силами до полутора батальона, подкреплённые лёгкими и средними танками, ведомые предателем из Майкопского отряда, подошли к 4-й караулке, где завязался бой. Предатель из башни бронемашины кричал: «Партизаны, сдавайтесь. Всем вам и вашим семействам будет дарована жизнь». В ответ на это коммунист Семкин бросил одну за другой две противотанковых гранаты и поджёг машину. Выскакивавших фрицев били в упор. На помощь майкопцам сразу без передышки были брошены конразведки из нашего отряда, а также отрядов Шовгеновского и Ярославского районов. Мы встретились с бежавшими фрицами у Калинова кургана, где и довершили разгром банды эсесовцев. Там же погиб и комиссар отряда Борцов, бесстрашно преследовавший с маузером захватчиков.

В Майкопский отряд как раз перед налётом, весь израненный, возвратился бежавший из плена начальник штаба Козлов, которому помогла русская смекалка. Сидели они с Батей в Тульской школе. Около них стоял немец. У Бати был повреждён позвоночник и руки. Козлов был моложе, сильнее, он постепенно ослабил верёвки на связанных руках и предложил Бате помощь в побеге, но тот ответил, что он для этого уже не годен, и сказал: «Иди. В добрый час. Я не выдам».

В сумерках немец зажёг свечу и подошёл к связанным партизанам. Козлов схватил пилотку, бросил в лампу и крикнул: «Гранаты!» Немец с испугу упал, а Козлов выскочил в окно и бросился в заросли бузины. Поднялась тревога. Немцы с фонарями несколько раз проходили вплотную над Козловым, но не заметили его.

Конец октября

Недалеко от расположения отряда было обнаружено патрульными отряда семь неизвестных человек. Когда их подобрали, то было установлено, что это часть воздушного советского десанта, выброшенного на Майкопский немецкий аэродром, потерпевшего неудачу в самом начале. Самолёт был подожжён в воздухе и, охваченный пламенем, падал. При выброске почти вся команда оказалась поражённой, в том числе и подобранные семь человек с обгоревшими лицами, руками. Сильно обгорели четыре человека, которые не могли даже без посторонней помощи двигаться. Пострадавшие товарищи были немедленно доставлены в Майкопский отряд на попечение врача – хирурга Кости Полтавы.

1943 г.

18 января

Наш отряд «Кубанец» отправил в станицу Курганную диверсионную группу из десяти человек. Они, прибыв в станицу 21 января, блестяще выполнили поставленную перед ними задачу, уничтожив до ста немецких солдат и офицеров.

Вскоре за группой диверсантов покинул лес и отряд, возвращаясь в свой родной район, пробивая себе путь через бегущие фашистские разрозненные банды, использовав все удобные случаи по уничтожению врага…