Аркадий Николаевич Князев (7 марта 1908 г. – 27 апреля 1945 г.) – гвардии старший лейтенант, командир миномётного взвода, член ВКП (б). До войны работал учителем математики в г. Нижний Тагил Свердловской области. Призван в армию весной 1942 г., до февраля 1943 г. учился в Свердловском пехотном училище. Воевал в составе 120-го стрелкового полка 39-й гвардейской дивизии 62-й армии Чуйкова. Принимал участие в боях под Ростовом, на р. Днепр (Никопольский плацдарм), в Донбассе, Польше и Германии. Награждён орденами Красной Звезды и Отечественной войны II степени. Под Берлином был смертельно ранен и умер от ран 27 апреля 1945 г.

1942 г.

Мой маленький сыночек!

Как ты живёшь? Напиши мне хоть немного, а то маме написать нет времени, и я ничего не знаю, получили ли вы моё письмо. Это письмо я писал вам 16 августа. Возможно, что оно не дошло, поэтому напишу ещё раз, что я зачислен в Свердловскую школу лейтенантов, в 1-ю роту миномётчиков. Здесь буду учиться по плану шесть месяцев, если не потребуется на фронт пополнения. Можно всё же говорить, что до ноября, наверно, буду учиться. Кормят хорошо, занятия пока для меня не кажутся трудными. Сынок, жаль, что тебе не приходится видеть, в какую форму мы одеты.

Форма эта новая, специально для курсантов, т.е. для учеников военной школы. Надеты на нас не обычные гимнастёрки, которые ты видишь на военных, а новые кителя, как их называют. Они особого покроя и пошивки, плотно облегают тело; с широкими плечами и узкими талиями, однобортные, с рядом блестящих пуговиц, со звездой спереди и двумя рядами по бокам прорехи сзади. На голове новые пилотки, на ногах брюки-галифе и новые сапоги. Когда построятся все в ряд, смотреть на курсантов одно удовольствие, так это красиво.

Многое можно бы тебе написать, что мы делаем и будем делать, только ты это уже знаешь, что не всё возможно. Напишу ещё, что и шинели мы получили не обычные серые, а из зелёного сукна. Живём, пока тепло, в палатках на берегу реки, в сосновом бору. Лагерь очень красив, и место здоровое, хорошее. В Свердловск поедем позднее.

Напиши, не обижают ли тебя в столовой и выдали ли новый пропуск в столовую. Выдают ли булочки из буфета на меня? Если в чём-нибудь обижают вас с мамой, напиши немедленно мне. Если пришли письма на моё имя, то перешли по моему адресу.

В предыдущем письме я писал, что если будет возможность маме съездить в Свердловск или ко мне в лагерь, то неплохо бы привезти тёплые носки, варежки, фуфайку (но её у нас не было, и на неё я не рассчитываю). Неплохо бы привезти мне бритву, но это не обязательно, бреюсь обычно бритвой товарищей. Если будет возможность приехать ко мне, то надо ехать на Камышлов, не доезжая до него, до ст. Еланской, откуда пешком пять-шесть км до лагеря. Неудобно только, что поезд приходит ночью, и приходится ждать до утра на берегу реки, чтобы пройти в лагерь. В 5 часов утра мы умываемся в реке, и нужно спросить у часового при переправе 1-ю роту и назвать мою фамилию. В воскресение могут отпустить меня для свидания на большее время. Ехать можно через Свердловск и через Салду, в Богдановичах пересесть на дачный из Свердловска на Камышлов вечером. Вещи можно привезти и к Тосе, мне там быть легче, или поручить кому-нибудь.

Адрес мой: гор. Камышлов Свердловской области, Порошинское почтовое отделение, почтовый ящик 157/1, А.Н. Князеву.

Целую тебя и маму, твой папа.

23 марта 1943 г.

Мои милые, дорогие! Сегодня я выезжаю из Свердловска на Южный фронт. Вероятно, буду в районе Ростова. Позавчера я написал вам письмо, но мне было неизвестно, куда и когда точно мы выедем. Пишу больше из-за удостоверения, которое, возможно, вам поможет кое в чём. Узнайте, какие льготы можно вам получить. Тося, например, прикреплена к магазину Военторга, где снабжение несомненно лучше. Получил 700 р. зарплату за апрель-месяц вперёд, из них оставил 300 рублей у Руфины. Если не будет случая попасть в Свердловск, то напишите ей, она сделает перевод по почте. В будущем я буду посылать вам часть зарплаты через Н.-Тагильский военкомат так называемым денежным аттестатом, но это будет, вероятно, нескоро, т.к. дорога очень длинная.

Я доволен тем, что едем в тёплые края и не придётся мёрзнуть. Вы ведь знаете, что я мерзляк. В тех краях начался уже весенний сев. Думаем, что когда приедем, будет кругом зелень. Одеты мы по-летнему, только шинель зимняя, белая, да на голове шапка. Прошу особенно не беспокоиться, если от меня долго не будет писем. Если из Свердловска в Тагил запаздывали письма на целый месяц, то на такое расстояние зачастую будет случаться, что и вовсе не дойдут. Я же буду по возможности писать часто, не реже двух писем в месяц.

Целую вас. Ваш папа.

11 апреля 1943 г.

Здравствуйте, мои милые, дорогие!

Далеко ещё не доехал до фронта. Впереди много поездов ждут своей очереди проехать через опасный участок пути, который бомбардируется немцами с самолётов. Писал вам со станции Алатырь 29 марта. С той поры проехал очень немного. На одной из станций Мордовской АССР – Ардатов – стоим уже 14-й день, и неизвестно, когда выедем дальше. Я немного пожалел, что оставил вам 300 рублей у Руфины. Лучше было бы перевести вам с фронта, где мне они не будут нужны. А на дороге при такой скорости, с какой мы едем, чем больше было взято денег, а особенно мелких вещей, тем лучше. Кормят нас сухим пайком без горячей пищи, потом хочется брать ещё что-нибудь. А покупать здесь из продуктов можно всё и дёшево. Молоко стоит 25 р. литр, фунт масла – 150 руб., ведро картошки – 30 р. Буханка хлеба на 2 кг – 100 рублей. А если идти от станции пешком на 8-10 км в деревни, то совсем дёшево. Но я остался совсем без денег. Проел на предыдущих остановках почти весь запас денег. Не предполагали, что будем ехать долго. А на месте назначения, безусловно, о питании беспокоиться не приходится.

Напишу несколько строк о здешней местности и жителях. Земля здесь хорошая, даёт богатые урожаи. Местность ровная, без лесов. Из-за отсутствия леса постройки очень бедные, нет никаких изгородей, дома стоят одиноко в поле, и лишь очень бедные постройки хлевов примыкают к домам; дома покрыты соломой, печи топят также соломой. Очень ценятся здесь различные промтовары – соль, керосин, мануфактуры и всё, что не может изготовить деревня. Продукты же сельского хозяйства в мирное время стоят очень дёшево. Народ бедно одет, но хорошо питается. Особенность деревни – обилие ветряных мельниц и, как уже писал, полное отсутствие изгородей. Население в большинстве мордовцы, хорошо говорящие по-русски. Побывал в их деревне. Живут грязновато. В избах держат мелкий скот, телят и ягнят, даже поросят. Что, по-видимому, из-за недостатка леса для тёплых хлевов. Встретили очень гостеприимно. Я, например, в одном доме поел варёного молока, жареной картошки с маслом и пару яиц. Не хотят и слышать что-либо об уплате за угощение. Я оставил им свой небольшой запасец соли, случайно оказавшийся в кармане, и две ученические тетради. Довольные этим подарком хозяева насыпали мне в мой мешок ведро картошки. Буду варить на станции время от времени вдобавок к той пище, которую выдают, будет очень хорошо.

О своём самочувствии пока писать нечего. Если и испытываешь дорожные неудобства, то ведь находишься не дома. Да и надо ожидать, что в будущем ждут ещё большие неудобства, так что чем дольше проедем, то, возможно, тем легче. Я в прошлом письме писал, что дам адреса двух тагильцев, едущих со мной. Если не будет долго писем от меня, то можно спросить обо мне. Первый адрес: 1-я Комсомольская, 10, Евгений Петров, бывший ученик 1-й школы. Второй адрес: Береговая-Заречная, 7, Мих. Лебёдкин. Напишите о получении моего письма в Балезино и в Свердловск, об этом же прошу написать к вам. Это на случай утери моих писем, что будет случаться часто, судя по словам бывших фронтовиков. Свой адрес не могу сообщить, пока не приеду. А приеду, наверное, не раньше 1 мая.

Целую вас. Ваш папа.