Фёдор Назарович Великанов (1917–1952) – радист 2-го класса, начальник радиостанции, парторг батареи, уроженец д. Ткальино Горьковской области. Призван в Красную армию в мае 1939 г. С 1939 по 1940 гг. учился в полковой школе. Участник Финской кампании. На фронте с 1941 г. Воевал на Карельском и 2-м Белорусском фронтах. Награждён орденом Отечественной войны II степени, медалями «За отвагу», «За оборону Советского Заполярья», «За боевые заслуги», «За победу над Германией». Демобилизован 20 марта 1946 г. Погиб на Курилах в 1952 г. Письма адресованы Тамаре Павловне Безрукавой, работавшей радисткой, с которой он познакомился заочно, услышав её голос в эфире. Они долго переписывались, а после войны поженились.

30 декабря 1942 г.

Добрый день! Здравствуй, дорогая Тома!

Шлю тебе горячий, сердечный, фронтовой привет из далёкой снежной Карелии. Спешу тебе сообщить, что в настоящее время я жив, здоров, чувствую себя замечательно, часто вспоминаю тебя. А когда бывает на душе тоскливо и грустно, возьмёшь, прочтёшь твоё первое письмо, и опять невольно предашься мечтам. От этих мечтаний и на душе становиться легче, настроение заметно улучшается.

В настоящее время, дорогая Тома, представь себе, как я жду и с какой страстью твоего письма. И вот всё же решил, дорогая, написать тебе ещё одно письмо, ввиду того, что расстояние до тебя порядочное. Взад и вперёд письма ходят долго, а так время сократится наполовину, так как ты отвечать будешь на моё письмо, если тебе, Тома, скучно будет. Вдруг по каким-то причинам, возможно, долго не будет от меня ответа – так, конечно, не должно быть, но исключать случайностей нельзя – то прошу, Тома, писать. Для меня это счастливая минута, когда от тебя вручают письмо, это ещё большая радость. И ответного письма от тебя не могу дождаться, да тем более, почему-то у меня есть большая надежда на то, что твоё дорогое для меня фото я увижу в письме. Как только получу от тебя, Томочка, фото, немедля вышлю свою фотокарточку, правда, она у меня не особо интересная, ну там сама увидишь. И когда обменяемся своими фото, посмотрим друг на друга, и каждый из нас сделает своё заключение. Конечно, впечатления друг другу напишем.

Я, Тома, в посланном письме вкратце о себе написал, возможно, если для тебя ещё недостаточно, то добавлю: физически я крепкий, на вид здоровый, на телосложение не обижаюсь. Рост немного выше среднего, цвет волос русый. В общем, обыкновенный парень из средней России. По нации – русский. Этого, кажется, достаточно, не правда ли, Тома? Конечно, некоторые особенности охота, дорогая Тома, узнать и о тебе. В этом мы постараемся быть более откровенны.

Что, Тома, о себе пишу, уверяю тебя, что сомнений у тебя не должно возникнуть, всё правда, за это отвечаю. Врать я никогда и никому не врал, тем более тебе, дорогой девушке, которую я так уважаю. Ты пишешь, что ты член ВЛКСМ, ну а я малость повыше в этом отношении. К тебе явился я через это, можно сказать, «странное» знакомство только с открытым сердцем и чистой душой, это только так и не иначе.

Томочка, теперь малость о боевых делах у нас: дела идут сравнительно неплохо, фрицам слегка подсыпаем перчику. Выгоняем их на морозец из своих нор. Но моя мечта, Томочка: эх, сейчас бы быть на тех решающих направлениях, на Центральном фронте, где идут жестокие бои. И мстить проклятому врагу за тебя, за твою семью, за весь наш народ. Но, видно, ничего не поделаешь, где поставлен, там и выполняй честно долг свой. Мало ли где охота быть, всех не удовлетворишь. Мы громили и будем громить этих гадов и здесь, и в любом другом месте.

Дорогая Тома! Через день наступает Новый год, год 1943-й! И я позволю себе поздравить тебя с этим волшебным праздником. И хочу пожелать тебе счастья и благополучия во всём! Будем надеяться, Томочка, что в 1943 году фашистское зверьё уничтожим и, конечно, встретимся с тобой. Это будет самая большая радость и счастье для меня!

А сейчас, дорогая Томочка, не откажи в одном. С Новым годом я тебя поздравил и позволю себе крепко-крепко тебя поцеловать в цветущие алые губки и обнять. Когда я пишу об этом, мысленно всё переживаю, ощущаю твою близость около своего сердца.

Вот пока, Томочка, всё у меня на сегодня к тебе. Жду с нетерпением ответа твоего. Крепко целую ручку.

С горячим приветом, Федя.

1 февраля 1943 г.

Здравствуй, дорогая Тома!

С горячим, сердечным приветом, Федя!

Тома, дорогая, решил тебе написать ещё письмо, так как очень скучаю по тебе и твоим письмам. Что-то хочется для тебя, Тома, сделать приятное, но сам не могу представить, что именно. Возможно, некоторую радость для тебя, дорогая моя, принесёт вот это письмо. Я часто-часто тебя вспоминаю, ты всегда у меня в душе, что бы я ни делал, чем бы ни был занят! Сообщаю, твоё письмо я получил 21 января, оно мне очень понравилось. Так просто, хорошо и откровенно оно написано, большое спасибо за него, и крепко целую в губки тебя. Ответ я уже в этот же день отослал, причём твою, милая, просьбу исполнил. Фото, которое от меня просила, выслал тем же письмом. Получишь его, я думаю, числа 10 февраля.

Моя фотография, признаюсь, неважная, фотографировались в зимней форме. Это единственное фото, которое у меня было. В письме от тебя буду ждать отзыва обо мне, пиши откровенно. Смею тебе, дорогая, признаться: я некрасив, и тебе, возможно, не понравлюсь, так не взыщи, какой есть. И ещё скажу: твои письма для меня много радости приносят, приятно их читать. И прошу тебя, дорогая, передо мной не извиняться, что плохо пишешь и не знаешь, о чём писать. Пиши всё, что тебе говорит сердце, почерк мне твой тоже понравился. Пиши про всё мне, как лучшему и близкому другу! Благодарю за то, как ты выразилась, что в душе буду у тебя за брата. Благодарю и крепко целую тебя за это. Ну, а ты у меня в душе будешь как что-то самое милое и доброе.

Томочка! Твоё положение и горе, которое принесла эта проклятая война, я разделяю вместе с тобой. Да, ты потеряла родных и, как видно из письма, о брате Василии тоже нет никаких вестей. Я понимаю, как тяжело тебе, потому что это испытываю сам. И очень рад, что мои письма много приносят хорошего и приятного, дорогая моя. От тебя, Томочка, очень жду письма ещё в феврале, как получу, так с ответом не задержу. В прошлом письме я упустил из виду, но ты, надеюсь, простишь меня за невнимательность. Ведь у тебя 17 января был день рождения. Разреши тебя с ним поздравить и пожелать во всём успехов, и в задуманном тоже. Обычно в этот значимый день девушкам что-нибудь дарят хорошенькое, а сейчас, как видишь, не до того. Вот закончим войну, вернёмся с победой, тогда всё будет у нас.

Наша жизнь ещё впереди, и мы сумеем её поставить так, как нужно. А сейчас у нас одно – уничтожить проклятого фрица, этого гада, который столько горя и мук принёс нашему народу. Хочется в письме описать всё, но никак не выходит, что-нибудь да и упустишь из виду. Вот видишь, как нехорошо получилось, забыл тебя поздравить вовремя с днём рождения. Ладно, меня ты простишь, надеюсь.

Вот, у меня, Томочка, пока всё. С нетерпением жду твоего фото в следующем письме. С сердечным, горячим приветом и крепко-крепко тебя, дорогая, целую. Федя.

Жду, не задерживай с ответом.