Владимир Григорьевич Мантула – житель г. Ленинграда. Окончил 8 классов школы, в начале войны работал шлифовальщиком на заводе. Умер от голода 24 января 1942 г. Дневник Владимира Мантулы сохранила его мать – Н.Д. Мантула.

4 января 1942 г.

Прошёл Новый год. Встречали его с чашкой чая, куском хлеба и ложечкой повидла... Кончаются дрова. Взять неоткуда. А впереди ещё весь январь и февраль. Ещё два месяца мёрзнуть!..

23 января 1942 г.

В отношении питания совсем плохо в городе. Вот уже месяц, как большинство населения не видит круп и жиров. Это очень сказывается на психике людей. Всюду, куда ни приглянёшься, безумные взгляды на провизию... Сам же город приобрёл какую-то неестественную пустынность, омертвелость. Пойдёшь по улице и видишь картину: идёт народ. Поклажа – исключительно либо вязанка дров, либо кастрюлечка с бурдой из столовой. Трамваи не ходят, машин мало... Дым идёт только из форточек жилых квартир, куда выведены трубы «буржуек», да и то не из всех. У многих нет даже возможности топить времянку за неимением дров. Очень большая смертность. Да и я сам не знаю, удастся ли пережить нашей семье эту зиму... Хотя бы мать моя выдержала все эти лишения и дожила до более лёгких дней. Бедняга, тоже старается, выбиваясь из последних сил. Ну а много ли их у 46-летней женщины?.. Ведь она одна, фактически, нас и спасает сейчас. То пропуск в столовую, то от себя урвёт лишнюю порцию от обеда, чтобы прислать её нам, то хлеба кусочек. А сама живёт в холоде и голоде, имея рабочую карточку, питается хуже служащего. Неужели это всё-таки долго протянется? Впереди ещё два месяца холодов и голода. Позади четырёхмесячная блокада и голод. Это поистине нужно быть железным...

Очень хотелось бы дождаться тёплой поры, когда не надо было бы дорожить каждым горючим предметом для печи, и уехать куда-нибудь в колхоз, помогать там создавать урожай для будущего года, и создать бы, по крайней мере, такие запасы, чтобы обеспечить хотя бы нормальное снабжение приличным чёрным хлебом для всех жителей...

Ну, ладно. Надо, как видно, сейчас идти по воду. Вода замёрзла абсолютно везде, и нести её придётся за 4 километра из колодца. В квартире не осталось даже капли воды, чтобы согреть чай. Чай! Как громко звучит это слово сейчас, когда рад и кипятку с хлебом! Пить же чай абсолютно не с чем. Нет ни одной крошки сладкого, и пить кипяток надо с солью. Единственное, чего у нас хватает, – это соли. Хотя в магазинах и её нет, но у нас был небольшой запас – около 2-3 кг, и вот он пока тянется. Теперь хотелось бы написать письмо маме, как раз моя тётя идёт к ней, но не знаю, стоит ли передавать его с ней. Она может его прочесть, а это весьма нежелательно.

Ну что же, надо идти за водой... Мороз меня прямо страшит. Если дойду, то это будет великое счастье...