- pismasfronta
Пётр Ф. Цуранов
Пётр Ф. Цуранов – секретарь подпольного райкома партии Смоленской области, комиссар партизанской группы. В апреле-мае 1942 г. после освобождения партизанами нескольких районов Смоленщины возглавил восстановительные работы в Духовщинском районе Смоленской области. Летом 1942 г. возглавил партизанский отряд «Буревестник». Погиб в феврале 1943 г.
3 апреля 1942 г.
Дорогая Вера, солнце, голубка моя!
Сердце моё замирает от радости при одной той мысли, что ты, может быть, получишь это письмо моё, что ты, и сын, и доченька увидите мой почерк, узнаете, что я жив, здоров.
Мы не виделись и ничего не слыхали друг о друге больше 9 месяцев. Теперь, когда есть возможность послать письмо, хочется рассказать много-много...
Что, что сказать тебе?! Я помню, всю жизнь буду помнить Кулагино, где я видел тебя (15 июля) больную, с только что явившейся на свет дочерью, где мы расстались так внезапно, совсем не попрощавшись. Но я знал, что ты не могла на меня обидеться и как жена, и как подруга, так как долг мой обязывал меня остаться в районе во что бы то ни стало. Я хорошо представлял весь ужас того положения, в котором ты осталась. Но я, ты знаешь, тогда ничем не мог помочь тебе. Я утешал себя одной мыслью, что твои страдания – страдания всего нашего народа, что таких мучениц, как ты, тысячи, что война есть война.
Но вот что замечательно, голубка моя. Ни на одну минуту меня не покидала мысль, уверенность, что ты жива, что ты помнишь обо мне, что ты любишь меня, как десять лет назад, как всегда любила. Ни на минуту меня не покидала уверенность, что мы ещё увидимся, что мы снова будем вместе. Этому я верю и сейчас, так же как верю в нашу победу над гитлеровскими бандитами.
Солнце моё, голубка моя, мы увидимся! Жди этот час. Верь этому! Как крепко обниму, как расцелую всех вас! Я жду этот светлый час так, как жду полного освобождения моей Родины от фашистской нечисти. Этот час близок, в это верим все мы, большевики, все партизаны, всё население нашего района.
9 месяцев в фашистском тылу – как я жил, где я жил это время? Как мы вели борьбу против немецких захватчиков? Разве можно описать в одном письме!
Сколько бы я ни написал тебе об этом, тебе всё равно казалось бы мало и бледно.
Первые недели и месяцы подпольной работы были очень тяжелы. Отрядов у нас в районе около десятка. Не знаю точно, по сколько бойцов в каждом отряде, в моём отряде больше 100 бойцов. Все – замечательный, отборный народ.
Жил я в Фёдорове, Понизовье, Гришкове, Петрищеве, Босине. Ночевать приходилось в поле, в лесу. Осень всю провели с группой товарищей в лесу. Февраль жили в землянке. Здоровье не подводило. Я, наверно, здоров сейчас больше обычного. Язва желудка, как мне кажется, прошла, зарубцевалась. Как я ни скрывался, духовщинские заправилы – фашистские холуи – скоро проведали о моём пребывании в районе. За мной охотились, как за медведем, но тщетно. Только один <...>, да несколько раз мы им изрядно чесали бока. Судьба немцев в Демидове, в Пречистом, Духовщине решается этими днями. Однако сейчас мы ещё пока в тылу немцев, в окружении врагов, но они бессильны что-либо предпринять против нас. Партизаны неуловимы. Жизнь наша с самого начала замечательна, прекрасна. Замечательно то, что всё население горячо поддерживает нас, помогает нам и ненавидит фашистов.
Что ещё тебе рассказать? Оставшись в районе, я исходил и исползал его вдоль и поперёк. Пообходил почти всех коммунистов. Организовал их в подпольные партийно-партизанские группы. Теперь они выросли в партизанские отряды. В одном из таких отрядов я являюсь комиссаром...
Несколько хороших товарищей наших не убереглись, попали в руки врагов и погибли. Я, как видишь, а со мной человек 50 коммунистов района уцелели. Кто с осени, кто с зимы партизанят.
Сейчас Духовщина окружена партизанскими отрядами. Всех фашистских холуев разгромили. Ни одна вол. управа фашистская не работает. Немцы пока, как волки, сидят в Духовщине и немногих деревнях. В ряде сельсоветов у нас уже восстановлена Советская власть. В остальных сельсоветах района власть [тоже] принадлежит партизанам. Ох, как фашисты боятся партизан <...>, и я легко вывернулся из их лап. Ну а теперь, думаю, им слабо.
Голубушка моя, тороплюсь. Я не написал тебе и десятой доли того, что хотел. Прощай.
Береги, расти сына, дочурку. Пусть они будут умными, хорошими, пусть они растут большевиками. Пусть они, и ты вместе с ними, любят Родину... Верьте в час нашего избавления от врагов.
Целую всех вас крепко-крепко.
Что бы ни было со мной, я верю, что ты мужественно вынесешь все невзгоды и, по крайней мере, вырастишь мне сына Володю и дочь Нелю.
Эх, как я хочу их увидеть! Вот они у меня перед глазами. Помнишь: это «В хороводе были мы», как с дочерью на досуге занимались. Весь лист. Прощай... Целую...