21 марта 1942 г.

Здравствуйте, дорогие!

Имею свободное время и небольшой листок бумаги и спешу использовать и то, и другое. Как говорится, жив-здоров и чувствую себя хорошо, даже превосходно, т.к. последнее время очень часто занятия проходят в поле, а свежий воздух, да ещё если он морозный, очень бодрый. Правда, устаю, но усталость здоровая. Вспоминаются первые дни в армии, как было тогда тяжело, а сейчас всё прошедшее кажется игрушкой. Вот бы пожить теперь в «гражданке» (это у нас такое выражение), совсем бы другим человеком стал. Всё-таки армия даёт очень много. И как ни странно, но в армейской жизни я теперь даже нахожу некоторые прелести.

Живём по-старому. Сколько пробудем ещё в Сталинграде – теперь даже разговоров об этом нет, но, наверное, не меньше, чем месяц.

Да, я, кажется, писал, что Слава ко мне заходил. Он ещё в Сталинграде, это я знаю от ребят, которые его видели сегодня. Обещал он ещё зайти, но что-то не заходит, наверное, нет времени.

Погода у нас морозная, и снег глубокий лежит. Присланный тобой, мама, цикламен я храню и очень часто на него смотрю, и тогда вспоминаю краснодарскую весну. Наверное, вам сейчас приходится очень трудно жить. Способ, которым ты топишь, по-моему, весьма неэффективен, да и, наверное, с питанием тяжело у вас тоже. Питание ухудшилось, но всё это мелочи, можно и больше вытерпеть, лишь бы скорее Гитлера уничтожить. Жду с нетерпением момент, когда смогу оказать вам материальную поддержку, это будет тогда, когда выпустят, поэтому выпуска жду, во-первых, поэтому, во-вторых – т.к. Сталинград надоел, и хочется перемен, а кроме того, может быть, благодаря выпуску и удастся увидеться, хотя на это надежды весьма слабы, но всё-таки возможно.

Мама, напиши адрес Игоря и Ильиных. Хочу что-нибудь узнать о Николае, а может быть, и ты знаешь, как его ранение.

Обещают нам ещё устроить экзамены. Находимся все на прежнем месте, т.е. в клубе. Занимаемся больше повторением и закреплением прошедшего. Как хочется увидеться, кажется, говорил бы и рассказывал целый день. Ещё раз вам большое спасибо за посылку. Целую крепко. Ваш сын.

2 апреля 1942 г.

Здравствуйте, дорогие мама и папа!

Недавно вам посылал письмо. Сейчас имею свободное время, решил ещё написать. 31.3 послал письмо Игорю и Тане.

Живу по-прежнему. Госэкзамены первая очередь уже сдала, теперь приступим мы, но когда – нам не говорят. Наверное, завтра, а может быть, 4-го. Скорее бы сдать, получить звание, да садиться на нашего стального коня, да громить беспощадно всю эту смердящую свору. В нашу машинку я просто влюблён и жажду момента, когда я сяду в неё и буду чувствовать себя полным её хозяином, а с другой стороны, немного страшновато, т.к. наше дело очень и очень сложное и требует больших знаний и опыта. Но всё это приобретётся, лишь бы скорее её заполучить. Погода у нас в Сталинграде очень неустойчива, как говорится, ни рыба ни мясо. Сегодня день пасмурный, но мороза нет, и поэтому грязь. Сегодня были тактические занятия в поле, так я вспомнил нашу конезаводскую грязь. 31.3 шёл снег, был сильный ветер и мороз. Катя пишет, что и у вас тоже весны никак нет. Недавно ходили за Волгу (были топографические занятия). Представляю, как там красиво весной и летом, если сейчас красота. Масса зелени, воды. Говорят, там всегда устраивают пикники на 1-е мая. Видимо, такого же типа, как у нас в роще. Чувствую себя превосходно. Страдаем без курева. С питанием тоже неважно, но мы не горюем, знаем, что прежде всего всё на фронт. Могу сказать только то, что галушек наелся на всю жизнь.

Что-то я ничего не получаю от Клименко. Как они там с Люсей живут? Наверное, приходится им очень круто. Завтра напишу им письмо. Скучаю очень. Много дал бы, чтобы увидеться. Как Наташка? Целую вас крепко, ваш сын. Привет всем.

Май 1942 г.

Здравствуйте, дорогие мама и папа!

30.04. получил от вас открытку за 22.04, а вчера получил письмо за 15.04. Вот здорово, правда?

Прежде всего, поздравляю с 1-м мая! Правда, немного поздно, но лучше поздно, чем никогда. В открытке ты, мама, пишешь, что послала мне пакет с бумагой и табаком. Ничего этого я пока не получал. Мама, я писал, что лучше бы было послать бандеролью, ну ничего, думаю, что всё-таки получу посланное тобой.

Чувствую себя хорошо во всех отношениях. Изменений никаких не произошло, как лично для меня, так и вообще для всех нас. Всех, кого отделили от нас, так называемые резервисты, также находятся на положении курсантов. Май прошёл как обычный рабочий день, так что зря мы готовились к параду и отбивали землю строевым.

Это письмо пишу с восточных склонов Мамай-кургана, наверное, с того места, где показана встреча т. Сталина с т. Ворошиловым по картине «Оборона Царицына». Видна Волга. Кстати, лёд недавно сошёл, и ходят пароходы. Погода ветреная и пасмурная. Всё же странная весна в этом году.

Да, получил открытку от Игоря. Что он пишет, не сообщаю, т.к., думаю, что вы от него получаете более регулярно. Ирина молчит, хотя ей послал не одно письмо. Уже я начинаю сомневаться, пустят ли нас в мае. Сведений о Славке В. сообщить никаких не могу, т.к. он не заходит и не пишет. Думаю, что он вернее в Бекстовке, т.к. если бы был в Сталинграде, то зашёл.

Интересно, как у вас погода?

Мама, если вы оттягиваете свой переезд в Спокойную из-за того, что надеетесь, что я смогу побывать в Краснодаре, то я думаю, что это зря, т.к. надежды на это весьма слабы, да и, пожалуй, даже совсем нет.

От Клименко ничего не имею. Видимо, мама очень занята огородом. Зайди к ним и напиши, как у них дела. Мыслил я на 1-е мая взять увольнительную и зайти к Калашниковым, но сейчас стало очень строго с отпуском, да и 1-е мая мы не праздновали. А зайти хочется, хоть час побудешь в семейной обстановке. Я очень скучаю, от Кати что-то писем давно не получал, наверное, получу сразу штуки три.

Сейчас начал накрапывать дождь. Кончаю. Привет всем. Целую крепко вас. Ваш сын.