- pismasfronta
Яков Гордиенко
Яков Гордиенко – одесский подпольщик, связист, разведчик. В 1941 г. 16-летним юношей ушёл на фронт. Служил в «летучем отряде» капитана В.А. Молотова. Попал в плен. Приговорён к смерти и расстрелян в конце июля 1942 г. Перед смертью на клочках папиросной бумаги написал последнее письмо родителям и передал его товарищам по камере. Награждён орденом Ленина и медалью «Партизану Отечественной войны» I степени (посмертно).
27 июля 1942 г.
Дорогие родители! Пишу вам последнюю свою записку. 27-VII-42 г. исполнился ровно месяц со дня зачтения приговора. Мой срок истекает, и я, может быть, не доживу до следующей передачи. Помилования я не жду. Эти турки отлично знают, что я из себя представляю (это благодаря провокаторам). На следствии я вёл себя спокойно. Я отнекивался. Меня повели бить. Три раза водили и били на протяжении 4-5 часов. В половине четвёртого кончили бить. За это время я три раза терял память и один раз представился, что потерял сознание. Били резиной, опутанной тонкой проволокой. Грабовой палкой длиной метра полтора. По жилам на руках железной палочкой... После этого избиения остались следы шрамов на ногах и повыше. После этого избиения я стал плохо слышать на уши.
Кто вообще был в моей группе, те гуляют на воле. Никакие пытки не вырвали их фамилий. Я водил ребят на дело. Я собирал сведения. Я собирался взорвать дом, где были немцы (рядом с д. Красной армии, новый дом). Но мне помешал старик. Эта собака меня боялась. Он знал, что у меня не дрогнет рука, поднятая на провокатора. От моей руки уже погиб один провокатор. Жаль, что я не успел развернуться...
Я рассчитывал на побег. Но здесь пару дней тому назад уголовные собирались сделать побег, и их зашухерили. Они только нагадили. Сейчас нет возможности бежать, а времени осталось очень мало. Вы не унывайте. Саша Хорошенко поклялся мне, что если будет на воле, он вас не оставит в беде. Можете быть уверены, что он будет на свободе. У него есть время, и он подберёт нужный момент улизнуть из тюрьмы. Наше дело всё равно победит. Советы этой зимой стряхнут с нашей земли немцев и «освободителей»-мамалыжников. За кровь партизан, расстрелянных турками, они ответят в тысячу раз больше. Мне только больно, что в такую минуту я не могу помочь моим друзьям по духу.
Достаньте мои документы. Они закопаны в сарае. Под первой доской от точила сантиметров 30-40. Там лежат фото моих друзей и подруг и мой комсомольский билет. В сигуранце у меня не вырвали, что я комсомолец. Там есть фото Вовки Ф., отнесите его на Лютеранский переулок, 7, Нине Георгиевне. Вы ей отнесите, и пусть она даст переснять, а фото заберите назад. Может быть, вы его когда-нибудь встретите. Там есть и мои письма. Есть там и коробочка. Можете её вскрыть. Там мы клялись в вечной дружбе и солидарности друг другу. Но мы все очутились в разных концах. Я приговорён к расстрелу, Вова, Миша и Абраша эвакуировались. Эх! Славные были ребята! Может быть, кого-нибудь встретите.
Прощайте, дорогие. Пусть батька выздоравливает. Это я хочу. Прошу только не забыть про нас и отомстить провокаторам. Передайте привет Лене. Целую вас всех крепко-крепко. Не падайте духом. Крепитесь. Привет всем родным. Победа будет за нами!
27.VII.42 года.
Яша.