Виктор Федотов. Письма адресованы Николаю Краснову.

24 февраля 1945 г.

Привет из Сретенска!

Здравствуй, дорогой дружище Николай! Спешит сообщить тебе твой друг Оберкот Витька, что сегодня получил две твои брехни.

У нас сейчас положение изменилось. Во-первых, папаша давно уехал домой и что-то ничего не пишет. С. уехал в часть – сейчас зенитчик где-то на «ахтырке». Компот лежал в госпитале в Чите, ну и выписался, вроде не в строевую. Приходько уже успел в Чите попасть на «губу». Недавно уехал наш «Граф Монте-Кристо» – Петя Ликретин. Ты знаешь, он у нас последнее время ходил действительно как граф – в кителе и в брюках-галифе. Уехал он на год домой. Пересылаю тебе его адрес. А мы с Борисом кочуем из палаты в палату. Из четвёртой перешли в третью, а сегодня всё наше 3-е отделение разогнали. Нас поместили в «курском вокзале» (в 6-й палате). А на днях обещают повезти в Читу доживать свой срок госпитального заключения.

...Теперь опишу, что возникло новое в нашем шалмане. 22 февраля ставили самодеятельность своими силами с участием шефов и больных 3-го отделения. В нём большое участие принимали и мы. Борис, исполняя одну песню вдвоём с О-м, сбился, так как не знал слов, тогда он стал строить или корчить гримасы, так что полученный эффект заполнил и дополнил то, что не мог вытянуть его баритон. А вчера ходил я в <…> на вечер. Мороз был сильный, и я отморозил уши…

Ну, а в остальном всё хорошо. Сегодня одна партия пошла в кино «В 6 часов вечера после войны». А вторая, в том числе и я, пойдёт завтра…

Всего хорошенького, Коля! Крепко жму твою лапу. Оберкот Виктор. Коля, можно пока мне не писать, до нового адресата?

г. Сретенск, эвакогоспиталь.

11 мая 1945 г.

С приветом из Ногинска! Здравствуй, дорогой друг Николай! Прими горячий дружеский привет от твоего товарища по несчастью и друга по госпиталю Виктора. Коля, поздравляю тебя с победой над немецкими захватчиками и окончанием Великой Отечественной войны. Своё письмо пишу уже из дома. В Иркутске я пролежал всего месяц. 26 апреля я получил протез, а уже 1-го мая мы выехали из Иркутска. В Москву приехали 7-го мая. Коля, когда приехал домой, как следует встретили, но вот прошла встреча, и мне стало так скучно, что я просто не знал, что делать, и ходил из угла в угол. Это сказывалась привычка к госпитальной обстановке, когда тебя окружали такие же ребята-инвалиды, как и ты.

9 мая от скуки поехал в Москву и наблюдал ликование москвичей по поводу победы и вечером видел последний салют Москвы в честь победы. Было просто ослепительно красиво. Когда ехал из Москвы, то уже в Ногинске на трамвайной остановке меня кто-то окликнул. Оглянулся – сестра Рая. Оказывается, она едет с мужем домой на два дня. Ну, тут мы после трёхлетней разлуки расцеловались с ней, и она заплакала. Я тоже еле удержался от слёз. Вечером собралась дома вся наша семья, и мы как следует отпраздновали победу и нашу встречу. Коля, у нас здесь никого нет, кроме ремесленников и ребят 1928–1929 гг. Все мои дружки живы и служат. Незадолго до моего приезда один приезжал из Венгрии, а другой – из Германии с Б-а. Так что инвалидом вернулся я один. Есть инвалиды-мужчины, а ребят молодых нет. Все девчата моего возраста повыходили замуж за лётчиков или техников. Они живут почти все на квартирах. У нас тоже живут двое авиатехников. Так что скука невообразимая. Сегодня думаю сходить в гортеатр. Дают концерт московские артисты. А тебе, Коля, желаю всего-всего хорошего в твоей молодой жизни. Пиши, не забывай старых друзей. Жду ответ. Виктор.