Анатолий Сергеевич Чернов – старший радиотелеграфист, командир отделения радио. Родился 14 ноября 1919 г. в с. Проказна Лунинского района Пензенской области. На фронте с 1941 г. Воевал на Юго-Западном, Ленинградском, Калининском, 1-м Белорусском фронтах. Победу встретил в г. Познань (Польша). Награждён орденами Красной Звезды, Отечественной войны II степени, медалями «За отвагу», «За оборону Москвы», «За освобождение Варшавы». В 1950 г. окончил Казанский юридический институт, был избран членом Краснодарского краевого суда, в 1953 г. назначен заместителем начальника Управления министерства юстиции по кадрам.

2 июня 1942 г.

Мы снова, уже который раз, меняем огневую позицию. Это вызвано тем, что немцы выбросили к нам в тыл около 30 корректировщиков, которые, сигнализируя ракетами, указывают, куда бить немецким батареям. Многие из них уже пойманы и уничтожены, но некоторые ещё действуют в тылу.

Недавно Шкиль уничтожил батарею, которая била по нам. Её засекли наши разведчики. Дыван сбил водонапорную башню, на которой находился немецкий наблюдатель. Лишившись его, немцы стали пускать аэростат.

Нас регулярно и настойчиво грызут комары. Их становится больше с каждым днём. Облегчает положение лишь то, что немцев они тоже кусают.

7 июня 1942 г.

Вот уже несколько раз англичане бомбили города и промцентры Германии, налетая по 1000 и более самолётов. Америка также обещает пустить свою авиацию на Германию. Они заявляют, что эти воздушные наступления предшествуют наземному. Интересно, сколько же их ждать придётся? Года 2-3?

11 июня 1942 г., Пахотная Горка

Моя «ссылка» кончилась. Я опять на н.п. Сегодня принял противостолбнячный и противотифный укол под левую лопатку. Всё тело теперь болит, ломает.

27 июня 1942 г., Пахотная Горка

Два дня подряд с 24.00 по 2.00 немцы подвергают нас ураганному обстрелу. Огонь настолько плотный, что выйти даже в коридор землянки невозможно. Дым закрыл всё кругом. Лишь сплошное море огня, бьют минами и снарядами всех калибров, бьют трассирующими снарядами, из пулемётов, гул стоит непрерывный. Вдруг вокруг всё затихло. Выглянул я из землянки, смотрю – комдивизии сидит в окопе, в бинокль смотрит. Только я хотел туда, как снова начался такой же огонь, тут уже деваться некуда. Прыгнул я к нему в окоп, пригнули головы, чтобы осколком не помяло. Сидим. Посмотрел он за бруствер, а с той стороны, уже почти у самого нашего берега, подходят несколько лодок с немцами. Кричит мне: «Чернов, давай пулемёт, быстрее!» Лёг я на живот, пополз, а он вдогонку ещё громче кричит: «Скорей!» Вскочил я, бросился к нашему «Максимке», схватил за дугу, и к нему. Мне кричат: «Ложись, убьёт!» – но выбирать не приходится. Притащил его в окоп, открыли огонь. Лишь немногие фрицы ушли обратно. Многие в Волхове остались рыбу кормить. Времени сейчас 00 часов 20 минут 28 июня. Все сидим в полной боевой готовности, ждём огня. Чу! Началось, снова море огня, дым. Что-то сегодня будет.

9 июля 1942 г., д. Тарасиха

Мы опять на старом н.п. Ещё до моего ухода отсюда деревня была разрушена, теперь она совершенно срыта с лица земли. Радио сообщает, что на многих участках фронта немцы перешли в наступление. Наши сдали Севастополь и ряд населённых пунктов. Враг подбирается к Воронежу. Видно, он опять хочет поживиться нашим урожаем. Вчера в нашей штатной батарее сбили немецкого бомбардировщика из пулемёта. Сбивший награждён орденом Отечественной войны 2-й степени. Я достал сочинения Лермонтова. Читаю «Тамань», «Княжну Мэри», «Белу», «Маскарад», «Вадим». Раньше я уже читал всё это, но и сейчас перечитываю с большим удовольствием. Только «Вадим» мне не совсем нравится, у него какая-то чудовищная, мужественная ненависть и кровожадность, он чем-то напоминает Гитлера.

19 июля 1942 г., д. Тарасиха

Т.А.С.С. сообщил, что под Воронежем наши войска перешли в наступление и с боями движутся вперёд. Одновременно с этим наши оставили г. Ворошиловград. Видно, немцы пытаются пробиться к Ростову. Я получил письмо из Ленинграда. Пишут, что К.З. вместе с институтом эвакуировалась в г. Ессентуки, где сейчас и проживает. Вчера на нашей ЛП шла картина «Случай в вулкане».

22 июля 1942 г.

Под Воронежем немцы перешли к обороне, стараясь сдержать наши наступающие части, но наши всё же кое-где теснят их. Но на юге положение создаётся угрожающее. Противник, неся большие потери в людях и танках, продвигается к Кавказу. Из журнала выписал песенку:

День и ночь в любую пору

Под мотив «Катюши»

Мы из подлой вражьей своры

Вынимаем души.

Фрицы воют во всю глотку,

Пляшут танец смерти,

Будто их на сковородке

Допекают черти.

До тех пор не прекратим

Мы уроки танцев,

Пока всех не истребим

Фрицев-голодранцев.

Переплывший вчера Волхов испанец рассказал, что наш реактивный миномёт «Катюшу» у них зовут «Чёрная смерть». Да оно и верно. Для них это верная смерть. Ни один не уйдёт от неё. Радио сегодня сообщило, что наши самолёты в ночь на 21-е бомбили фашистское логово – Кёнигсберг. Зря хвалился Геббельс, что вся советская авиация уничтожена.

В нашем полку открыли «однодневный дом отдыха». От каждой батареи по два часа с передовой отправляются отдыхать. Погода стоит всё время замечательная, солнечная, сухая, болота просохли. Уже начинает появляться земляника и костяника, чего здесь очень много. Мы собираем её, варим повидло, пьём с чаем. Правда, отличается от домашнего варенья, но тоже хорошо. Я начал тренировку в приёме на слух от автомата. Это скорость 15-18 групп в минуту (по 5 знаков в группе), интересное это занятие – сидишь у радиостанции один, а весь мир слышишь, всё понимаешь, всё тебе знакомо. Вот работает Лондон, вот Америка. Сколько их станций! Радиограммы летят из полушария в полушарие, из города в город, непередаваемое чувство испытывает радист в такие минуты.

30 июля 1942 г., д. Тарасиха

Вчера получил два письма от Кати. В августе она оканчивает институт и едет в г. Сыктывкар, Коми АССР, в Госбанк. Счастливая она, уже нашла своё место в жизни. Что ей ещё нужно? Знай работай. Создавай своё гнездо. Спрашивает, каково моё отношение к ней. Что на это ответишь? Написать, что то же, что и раньше, может быть, даже лучше? Пишет, что очень хочет побыть вместе, погулять, попутешествовать, полазить по горам. Читаю её письма, а в груди сердце как-то чудно трепещет. Что это? Любовь или что другое? Может быть. Я её представляю всё той же девочкой, какой она была в школе. Образ её, который сохранила моя память, и её письма для меня дороги, как воспоминание о юности, но какая она есть сейчас, что из себя представляет? Она написала о Вальке М. Когда немцы пришли в Калинин, она начала грабить квартиры, гулять с немцами. А сейчас осуждена на 4 года. Вот ведь сука! А ведь какая девка была в школе, весёлая, хохотушка...

1 августа 1942 г.

Уже несколько дней немцы выпускают «Толстого Геринга» – аэростат, как его у нас зовут. Поднимается он высоко, всю местность видно. Вероятно, нас тоже засёк, так как нас обстреляли. Выпустили около 40 снарядов, поэтому целую ночь таскаем брёвна, усиливаем накаты на блиндажи. Сегодня наши оставили г. Ростов, ну, теперь от города останутся одни развалины. Хоть бы пришиб кто-нибудь этого Гитлера, может быть, что-нибудь и изменилось бы.

3 августа 1942 г., Тарасиха

За Ростов немцы продвинулись больше 100 км. Идут по кубанским степям, режут танковыми армиями наш флот. Под Брянском наши уничтожили много фрицев, взяли большие трофеи. В связи с немецкими успехами вышел в свет приказ т. Сталина № 22, в котором жестоко бьётся наше благодушие с нарушителями дисциплины, с людьми, имеющими настроение «затягивать противника вглубь нашей территории, отступая на восток». Этим мы теряем как людей, так и сырьё, и продовольствие, и территорию. Этому нужно положить конец. Ни шагу назад! Стоять насмерть! Как под Москвой в 1941-м 28 гвардейцев-панфиловцев.

Создаются заградотряды, которые будут расстреливать трусов и паникёров. Давно пора это сделать. Одновременно создаются штрафные роты и батальоны для командиров и красноармейцев. Наши все довольны этим приказом. Он появился очень кстати и своевременно.

Второй день идёт проливной дождь, кругом лужи, грязь. Наши землянки тоже текут, противно чувствовать, как тебе за шею капает холодная, грязная вода, ползёт по телу. Бр-р-р! Вероятно, в связи с этим заболел Стратула, лежит с 40-градусной температурой. Больных у нас уже пятеро человек: четверо – гриппом, один – малярией.

Я видел сегодня интересный сон. Видел Катю, такой, какой она была в школе. Нашли мы будто целый гардероб с вином, пили, гуляли. Когда проснулся, даже не поверил, что я в сырой, грязной, вшивой фронтовой землянке, на фронте, а не дома.

На нашем участке нами отбито село Заполье и перерезана дорога Новгород – Чудово. Операция местного значения. Когда же мы наступать будем? Наступать безостановочно, гоня немцев, уничтожая их? Вот Катя пишет, что хочется прежнего спокойствия, прежней мирной жизни, называя её «мещанской жизнью». Да, очень хочется жить спокойно, хорошо, в чистой просторной комнате, в достатке, в изобилии, но что поделаешь – война! Чтобы жить, нужно жертвовать своей жизнью и жизнями других, такова тематика войны.