«В период, когда немецкие войска заняли территорию Староминского района, я находился в станице Новоясенской, то есть на территории, занятой врагом. 20 ноября 1942 года я был арестован и содержался в тюрьме при гестапо, никаких обвинений мне предъявлено не было, и содержался без допроса по 3 января 1943 года.

Когда я содержался в тюрьме, то видел, как из камер, где находились арестованные советские граждане и военнопленные, по вечерам выводили и рас- стреливали. При мне вывели и расстреляли трёх красноармейцев, а 19 ноября 1942 года из этой же тюрьмы были взяты и расстреляны учительница станицы Новоясенской Ирина Ивановна Грищук, из эвакуированных – Ханна Злотникова, еврейка, и с ней же расстреляли трёх детей.

Примерно в середине января 1943 года в районе хутора Северного, что в 7 км от Новоясенской, немцами и полицией были захвачены восемь человек красноармейцев, в том числе одна девушка. Эти захваченные в плен были казнены, а двух отправили в Староминскую и тоже потом расстреляли. Один из красноармейцев, оставшихся в живых, был с обмороженными руками, и ему помощи не оказали, а связали руки и по приказанию отконвоировали в Староминскую, он должен был сидеть связанным против ветра, при морозе.

Я остался жив лишь только потому, что Красная армия стремительно наступала, все были заняты отступлением и освободили в спешке, лишь бы самим уйти. Хочу добавить, что в тюрьме гестапо применялись пытки, истязания и порка плетьми».

Из протокола опроса Нестора Васильевича Ровковского