Николай Николаевич Тетеревенко – уроженец Калужской области, в начале 30-х годов переехал в ст. Уманскую (в настоящее время – ст. Ленинградская) Краснодарского края. Награждён орденами Красного Знамени и Отечественной войны. 2 сентября 1944 г. тральщик «Взрыв», на котором он находился, был потоплен немецкой подлодкой юго-восточнее порта Констанцы (Румыния).

2 января 1943 г.

…Вчера после жестоких боёв получил твои два письма, которые меня просто обижают. Я сижу под разрывами мин, а семья не получает хлеба. Побыли бы здесь те, которые только обещают, они бы отдали. Киля, пишу в землянке, идёт дождь и снег, спешу, меня ожидает письмоносец, пока, пиши.

24 февраля 1943 г.

…Нахожусь на фронте, бьём гитлеровцев, очищаем свою землю русскую родную. Я служу Ч.Ф., заместителем командира группы по политической части, сегодня командира провожаю, с которым воевал, в тыл, мне прислали другого командира.

19 апреля 1943 г.

Сегодня у меня большая радость – я получил от вас первое письмо, которое ты мне писала 23 марта 43-го года. Киля, я очень рад, что вы остались живы, ты и мои сыночки.

Передай Ивану Ивановичу привет и скажи, что я очень им доволен, что тебе помог, и Шульге Грише, что я за них фрицев бью хорошо. Что тебе написать? Ты просишь: «Пиши, как воюете», – я зам. командира по политической части, били немцев здорово, освобождали, как и вас. Меня командование представило к награде правительственной. Скоро пойду опять бить. Но сама знаешь, война есть война, бывают трудности, что и холодно, и голодно, но мы, большевики, можем преодолеть любые трудности.

25 апреля 1943 г.

…Я знаю, что у вас нет, наверное, обуви, а денег нет. Дети, наверно, ходят босые, и ты сама также раздетая, не жалей моё, что есть, перешивай ребятам, пущай носят, а я жив буду, себе достану…

Милая Киля, ты их тоже жалей, я когда читал письмо, мне было радостно и смешно, что Коля говорит тебе: «Почему тебя не взяли в армию, а папка был бы дома…»

27 июня 1943 г.

…Не знаю, как тебе, Киля. Коле скажи, что я теперь тоже хожу с погонами, а то он мне говорил: «Почему у тебя нет погон?» Вот я ему и сообщаю, что получил новую форму и погоны.

…Как он учится, дома или нет? Если он только не будет учиться, то я его не буду жалеть, мой сынок будет Юра, так ему и прочитай моё письмо.

29 июня 1943 г.

Киля, милая, ты в своём письме писала, что повидаться нам хотя бы на один день, посмотреть друг на друга, и потом писала: «Если будешь выезжать, сообщи». Но повидаться пришлось немного больше, чем ты писала, но это хорошо, хотя ребята теперь будут веселей вспоминать, что был папка, а то они уже отвыкли, да совсем и забыли, что у них есть папка.

…Вчера смотрел кинокартину «Как закалялась сталь». Очень хорошая картина, как будет у вас идти, советую сходить и посмотреть тебе с Николаем Николаевичем Тетеревенко.

…Живу по-старому, но очень скучаю, кругом море и военщина: понемногу воюем, верней, помогаем воевать. Вчера хороший товарищ погиб при выполнении боевого задания, есть раненые, но на войне это бывает часто. Охота попасть бы в Германию, отомстить за всё, что мыла полы и стирала бельё, и за погибших товарищей, и за то, что топтали своими сапогами нашу землю. Ну и дали бы жару их фрау. Мстить и мстить без конца, за поруганную Родину, за то, что родную мать выгнали из дома, в котором я родился и рос.

3 июля 1943 г.

Дорогая Киля, много у нас бессонных проходит ночей. Проходят они во всякой обстановке: одну ночь не спал, выполнял боевое задание под обстрелом орудий и миномётов врага, другую ночь не спал – тоже выполнял задание. И приехал утром сегодня, позавтракал, лёг отдохнуть. И ты мне снилась так хорошо, как будто всё было наяву…

Киля, я если получу из ремонта свои часы, я их продам и пришлю тебе деньги… Дорогая жена Киля, прошу тебя, береги себя и детей, будем мы, будет всё нажито…

17 сентября 1943 г.

Не мог писать письма, находился в ожесточённых боях за город, от которого был недалеко, ты знаешь. Но город мы освободили, после боёв командующий флотом вручал правительственные награды освободителям – краснофлотцам и офицерам – ордена и медали. Вчера я получил орден Отечественной войны. Наш батальон отмечен в приказе тов. Сталина, и объявлена благодарность всему личному составу тов. Сталиным, и батальон именуется от города, что нас обязывает бить немцев, но и до чёрта же мы их набили в городе. Нахожусь в городе несколько дней, не видел ни одного жителя, всех вывезли куда-то, совершенно пустой город, видели только несколько собак. Обнаружили своих товарищей, которые были раненые и попали к немцам в плен. Что они, гады, делали – обливали нефтью и жгли живых, но которых мы брали в плен, то живых тоже не оставляли. Вчера одного фрица спрашиваю: «Ну как, завоевал Россию?» – то он только головой крутит и трусится, как поросёнок, но, конечно, после списали в расход. Но ничего, дальше идут, движемся вперёд, и близится наша Победа.…Ну когда ты мне пишешь вот за всех тех, кто сидит сейчас в обозе, тот, конечно, думает только о себе, если бы они побыли хоть один день, где находился я, то они бы сказали тогда: «Все будут, только отпустите».…Пиши, как Коля учится, получил он мои тетради или нет, которые я послал.

Пишу письмо в 12 час. ночи, бьёт артиллерия, идут танки на запад…

22 октября 1943 г.

Сам себя чувствую хорошо, пока отдыхаем и готовимся к будущим делам. Я служу в 393-м Новороссийском отдельном батальоне морской пехоты парторгом…

1 декабря 1943 г.

Киля, я получил письмо от Пети, он мне пишет, что выехал на фронт, скоро будет в боях. Я о нём думаю – он совсем ещё дитя, как ему будет трудно, а сколько прольёт мать теперь слёз по нему, узнает, что он уже на передовой. Получил письмо от Маруси, она мне сообщила в письме, что её Ванюша погиб. Сама она работает в детдоме по своей специальности.

Получил, Киля, письмо, в котором Коля нарисовал мне дом свой. Я думаю, что это не Коля рисовал, он, по-моему, не сможет, это рисовал, наверно, Юрик, сынок мамин и папин. Потому что никто не подписал, кто рисовал.